Слезы подступили к ее глазам.
– Скажи, зачем ты затеял все это безумие?
– Я уже говорил, ради мести, – натянуто ответил Торнтон.
– Стоя на краю могилы, человек не думает о возмездии.
– Я предпочел бы умереть со спокойной совестью.
– Эгоистичный негодяй! И ты можешь умереть со спокойной совестью после того, как разрушил мою жизнь? Надеюсь, тебе придется туго, прежде чем ты отдашь Богу душу. Может, тогда ты научишься понимать чужую боль.
На его скулах вздулись желваки.
– Я понял, что такое боль, побывав в застенках Мердока. Теперь его очередь.
Что толку препираться с этим варваром? Если бы Эверил знала подходящие ругательства, то высказала бы ему все, что она о нем думает.
Торнтон выпрямился и шагнул к двери.
– Если захочешь искупаться, снаружи есть пруд. Сумка с твоей одеждой вон там, в углу.
Его холодный тон задел Эверил.
– Снаружи? Как удобно. А ты, конечно, будешь наблюдать?
Скользнув взглядом по ее плечам, пройдясь по фигуре, обрисованной тонким шерстяным одеялом, Торнтон вернулся к ее лицу и пристально посмотрел в глаза.
– Я должен воспринимать это как приглашение?
Вскипев от ярости, Эверил запальчиво отозвалась:
– Я не пригласила бы тебя даже в ад, хотя там тебе самое место!
Не успела она и глазом моргнуть, как Торнтон оказался рядом и, схватив ее за руку, притянул к себе. Эверил сопротивлялась, стараясь не выпустить из пальцев одеяло.
– Можешь дерзить, сколько тебе угодно, но помни: только от меня зависит, будешь ли ты есть, мыться, носить одежду или говорить – словом, в моих руках твоя жизнь. И моя власть ничем не ограничена.
Раздосадованная Эверил не сразу сдвинулась с места. Подумать только, еще два месяца назад она беззаботно болтала с Беккой, дочерью эбботсфордского управляющего, а теперь стала пленницей жестокого незнакомца. Торнтон как смерч ворвался в ее жизнь и нарушил все планы. Ничто не имело смысла, и менее всего причина, по которой он похитил ее.
Видимо, ключом к разгадке являлось завещание, но Эверил никогда не слышала о существовании подобного документа.
Выскользнув из-под одеяла, она бегом пересекла холодную комнату и вытащила из своей сумки сорочку. Глаза щипало от слез, но Эверил не позволила себе расплакаться. Она поспешно натянула на себя тонкое одеяние, гадая, не связано ли таинственное завещание с тягостным происшествием, которое Мердок отказался обсуждать.
Впрочем, сейчас не время думать об этом. Она должна сосредоточиться на настоящем, найти способ бежать, придумать что-нибудь такое, чего Торнтон не предусмотрел. Вряд ли он ограничится тем, чтобы продержать ее под своей крышей, пока она не станет на год старше. Эверил боялась даже думать о том, какую роль этот разбойник отвел ей в своих планах.