— Ее мать неистовствует.
Я изучаю выражение лица матери, но я забыла, как его читать. А она в ярости?
— А где ее бронированная карета? — мой голос совсем тих. — На нее не похоже, она раньше никогда не оставалась вне дома всю ночь.
— Аравия, нам сказали, что карета была атакована летучими мышами.
Мне хочется рассмеяться.
Но не всерьез.
Эйприл и я шутили о летучих мышах прошлой ночью. Слишком уж интересное совпадение... хотя, отец спас человечество, а собственного сына — нет. Я не исключаю совпадений. Отвратительная, причиняющая боль ирония.
— Мама...
— В ее карете были клочья волос. Ты знаешь, люди говорят... летучим мышам нравятся волосы...
Говорят, если у тебя идеальная прическа, тебя атакуют летучие мыши. Я всегда завидовала прекрасным волосам Эйприл.
— По крайней мере, ты не была с ней.
— Да. Я такая счастливица! — на это раз мама слышит подтекст и вздрагивает. Она тоже чувствует себя виноватой за то, что выжила сама, или просто ненавидит дочь, которая выжила?
Я стою только благодаря опоре в виде спинки софы. Обезнадеженные массы смотрят на нас, когда мы проезжаем мимо в клуб Разврата. Иногда у них находятся силы, чтобы кричать на нас и трясти кулаками. Кто сказал, что они не могли напасть на Эйприл, богатую девочку в замысловатой карете? Возможно, она была пьяна. Я помню темные фигуры, которые материализовалась между зданиями, пока молодая мать не желала отдавать тело своего ребенка. А еще камень, который был брошен словно из ниоткуда.
И там был парень с голубыми тенями. Что было в тех стаканах, которые он повсюду раздавал? Он накачал Эйприл? Я почувствовала дурноту. Он накачал меня?
— Где нашли карету? — спрашиваю я.
— Рядом с клубом, который принадлежит ее дяде, — мама посылает мне многозначительный взгляд. Она слишком леди, чтобы использовать такое слово как «разврат».
Я могла потерять Эйприл точно так же, как и Финна. Внезапно я слабею и радуюсь, что держусь за спинку софы.
— Ты бледная. Мне передать поварихе, чтобы она тебе что-нибудь приготовила? — мама кладет руку на мое плечо. Видимо, она будет меня трогать, даже если я рухну на пол.
Повариха... Уилл и дети съели свои последние яблоки, прежде чем мы ушли. В данный момент я не могу сделать ничего, чтобы помочь Эйприл, но я могу помочь Уиллу. Наша повариха будет счастлива, приготовить что-нибудь, она считает, что мы не ценим ее еду, пока у одного из нас не появляется дополнительный аппетит.
— Я рада, что ты дома, — мать не смотрит на меня. Я ей верю, но также знаю, что, как и я, она была бы счастливее, если бы здесь был Финн.