– Без ожерелья? – заикалась Шарзад.
– Без. Они вам не нравятся. Или вы очень умело делаете вид, что это так.
– У меня голые руки.
– Именно.
Шарзад пробежала пальцами по блестящей голубой ткани своей мантии. Черные алмазные браслеты зазвенели на ее запястье.
– Сегодня именно тот вечер, когда нужно вызвать восхищение. Сделайте так, чтобы они запомнили вас и никогда не забыли. Вы халифа Хорасана, и к вам прислушивается король. – Деспина положила руку на плечо Шарзад и ухмыльнулась их общему отражению. – Еще важнее то, что его сердце принадлежит вам. – Она наклонилась вперед и понизила голос: – И самое важное, вы из тех, кого страшно просто держать в своем владении.
Шарзад улыбнулась, но улыбку сменило неожиданное уныние.
«Хоть раз ты не права в нескольких вещах».
Она взяла Деспину за руку.
– Спасибо тебе. Извини, что была там, на балконе, настолько отвлеченной. Я до этого момента не понимала… важности собрания. Это не оправдывает то, насколько я была несчастной весь день, однако…
Деспина рассмеялась, что стало бальзамом для нервов Шарзад.
– Я к этому привыкла. Просто оставайтесь невозмутимой сегодня, и все будет прощено.
Шарзад, кивнув, подошла к двери своей комнаты. Раджпут ожидал сразу за порогом, чтобы сопроводить ее по сводчатым мраморным коридорам. Когда он опустил взгляд на Шарзад, его глаза цвета безлунной ночи на мгновение сузились, и ей показалось, что она увидела в их глубинах нечто сродни дружелюбию. Затем он повел ее по напоминающим лабиринт коридорам.
Они завернули за последний поворот, и Шарзад остановилась на полушаге.
Халид стоял перед массивными двойными дверями в позолоченных рамах, высота которых в три раза превышала его рост. По бокам их сторожили вырезанные из камня существа с телом быка, орлиными крыльями и человеческой головой.
Он повернулся, услышав шаги, и у Шарзад перехватило дыхание.
Ткань его серовато-белого камиса была настолько тонкой, что отражала слабый блеск факелов, расположенных в ряд по коридору. Их пламя придавало жизни резным впадинам его лица. Рукоять меча халифа была продета через петлю в малиновом поясе тикка, обернутом вокруг его бедер. Насыщенно коричневая мантия подчеркивала янтарный цвет его глаз, делая еще более интенсивным и переливающимся. Еще более иллюзорным.
И эти глаза были прикованы к ней. С того момента, как он повернулся и увидел ее.
Шарзад замедлила шаг, приблизившись к нему, и ее страх растворился в спокойствии странного рода.
Она попыталась улыбнуться.
Он протянул ей руку.
Взяв ладонь Халида, Шарзад заметила толстый перстень из матового золота на среднем пальце его правой руки. На нем были отчеканены два перекрещенных меча. Шарзад провела по нему большим пальцем.