На этом письмо обрывалось.
Шарзад растерянно смотрела на него пару секунд.
Затем разговор из их прошлого эхом разнесся вокруг нее, как песня из далекого воспоминания:
«И как вы узнаете, что нашли этого неуловимого кого-то?»
«Я подозреваю, что она будет как воздух. Чем-то таким же незаметным, но незаменимым».
Письмо медленно упало на пол, вернувшись к своим разбросанным собратьям. Все вокруг Шарзад покрылось тенью и тишиной, горечью знания и блеском понимания.
В один момент она вернулась обратно, в тот ужасный рассвет и к тому ощущению шелкового шнура на шее. Она заставила себя вспомнить все до мельчайшей детали – серебристый свет, крадущийся по синим травинкам, туман в лучах раннего утреннего солнца, кающийся солдат с дюжими руками и старуха с развевающимся саваном. Страх. Мучение. Небытие. Но сейчас она, закрыв глаза, создавала в воображении параллельный мир горя – короля-мальчишки за его столом из черного дерева, пишущего с восходящим солнцем на его плече письмо умирающей девушке. Как этот мальчишка остановился от неожиданного осознания, а рука застыла над пергаментом. Как он мчался по коридорам с двоюродным братом, не отстающим от него. Как ворвался во двор, покрытый серебряным и серым, в котором выделялись черные чернила и горящая агония…
Гадая, не слишком ли поздно.
Проглотив измученный крик, Шарзад отбросила рукав и его содержимое по сияющему ониксу.
Ее собственное осознание поднималось, как и рассвет за спиной девушки. Будто свинцовый восход солнца, окутанный вихрем грозовых туч. Теперь было недостаточно иметь ответы во имя Шивы. В самом деле, это перестало быть просто местью, когда губы Халида коснулись ее губ в переулке на базаре. Она хотела, чтобы у этого безумия была причина, у него просто должна быть причина, чтобы она могла оставаться с ним. Чтобы могла быть рядом, заставлять его улыбаться от того, как она смеялась, плести рассказы в свете лампы и делиться секретами в темноте. Чтобы она могла засыпать в его руках и пробуждаться в восхитительном завтра.
Но было слишком поздно.
Он являлся Мердадом из ее кошмаров. Она открыла запретную дверь. Она увидела тела висящих на стенах девушек, убитых без объяснения. Без оправдания.
И без этого Шарзад знала, что должно быть сделано.
Халид должен ответить за такие гнусные поступки. Такие жестокие смерти.
Даже если он был ее воздухом.
Даже если ее любовь к нему невозможно передать словами.
* * *
Его охранники были взвинченными и находились слишком близко к нему.
Их ярко сверкающие факелы и гремящая поступь делали его мучительную головную боль еще более сильной. А их огонь стремился захватить власть над его глазами.