Ее красивый монстр.
Шарзад наклонилась вперед и обхватила губами его нижнюю губу. Она взяла его подбородок ладонями и нырнула языком в нагретый на солнце мед.
Как он сказал, в этом вопросе никогда не было выбора.
Его рука скользнула ей на поясницу, и Шарзад выгнулась, прижимаясь к нему всем телом. Шнурки ее шамлы развязались, а по телу пробежал прохладный воздух, за которым последовало желанное тепло его прикосновения. Ощущение его кожи, касающейся ее.
Когда губы Халида двигались к ее шее, осторожно обогнув рану, оставленную кинжалом фидийца, Шарзад приняла решение.
– Я люблю тебя, – сказала она.
Халид поднял голову к ней.
Она положила руку ему на щеку.
– Больше, чем можно описать словами.
Пристально глядя ей в лицо, он опустил ее на подушки. Затем накрыл руку Шарзад своей, целуя запястье.
– Моя душа видит ровню в тебе.
Все, что было перед ней, растворилось в янтаре и правде.
И в поцелуе Шарзад позволила себе поддаться.
Поддаться мальчишке, в котором было невозможное, неправдоподобное соединение контрастов.
Мальчишке, который сжег ее жизнь дотла, только чтобы сделать из этого мир, совершенно не похожий на те, которые она когда-либо знала.
Завтра ее будет волновать такое понятие, как верность. Завтра она будет беспокоиться о цене подобного предательства.
Но сегодня имело значение лишь это.
Их руки были подняты над ее головой. Она слышала его тихий шепот.
Просто один мальчик и одна девочка.
Это…
Забвение.
* * *
Шарзад проснулась от запаха роз.
От запаха дома.
Золотое солнце просвечивало лучами резные деревянные планки ставней, ведущих на балкон. Она вздрогнула от его света и повернулась на другой бок.
На шелковой подушке возле своей головы увидела бледно-фиолетовую розу и сложенный лист пергамента. Шарзад улыбнулась. Затем подняла розу и поднесла ее ближе.
Цветок был безупречным. Окружность извилистых лепестков идеальна, и цвет гармонично балансировал между ярким и приглушенным. Вдыхая пьянящий аромат, она, потянувшись за клочком пергамента, перевернулась на живот.
Шази,
Я предпочитаю синий цвет всем остальным. Запах сирени в твоих волосах является источником постоянных мучений. Я терпеть не могу инжир. И наконец, на протяжении всей жизни не забуду воспоминания о вчерашней ночи…
Ибо ничто, ни солнце, ни дождь, ни даже самая яркая звезда на темном небе не сравнятся с твоей изумительностью.
Шарзад перечитала письмо четыре раза, фиксируя его слова в памяти. Ее улыбка становилась шире с каждым прочтением, пока не стала настолько широкой, что начали болеть щеки. Затем девушка рассмеялась как дурочка и сразу же отчитала себя за это. Она положила розу и пергамент на стул возле кровати и потянулась, чтобы взять с пола свою отброшенную шамлу.