При упоминании их короля Тарик сразу помрачнел.
– Нет. Он не тот человек, который с легкостью отдал бы власть.
– А тебе откуда известно?
– Я просто знаю это, – огрызнулся Тарик. – Он убил мою кузину. А сейчас у него Шарзад. У этого человека в крови нет ничего, кроме зла. Единственное, что нужно учитывать, когда речь идет об ибн аль-Рашиде, – это сколько раз я бы хотел, чтобы он умер от моей руки. И как жаль, что ответ – лишь один.
– Я тоже его презираю. Я презираю его с силой огня тысячи солнц. Но всегда следует хорошо знать своего врага, Тарик.
– Не путай мою горячность с глупостью. Я намерен узнать о нем все, что смогу. Однако это знание никогда не останется запертым в стенах крепости моей семьи. Помня об этом, я направляюсь в пустыню, чтобы найти бедуинов. – Лицо Тарика было исполнено решимости. – В одиночку.
– В одиночку?
– Да. В одиночку. Мне нужно, чтобы ты поехал в Талекван, на случай, если мой дядя передаст послание. Каждые два дня я буду отправлять Зораю с запиской о моем местонахождении.
– Ты оставишь меня со своими родителями?
– У тебя всегда будет возможность вернуться домой.
– К моим братьям с их плачущими детьми? – иронично спросил Рахим. – К постоянным попыткам женить меня на страшной сестре друга двоюродного брата? Я так не думаю. Кроме того, я многим тебе обязан за все эти годы дружбы. А Шази обязан даже больше.
Тарик негромко рассмеялся.
– Благодарю тебя, Рахим-джан. Как и всегда должен, но очень редко делаю.
– Всегда пожалуйста, ты, эгоистичная сволочь. В любом случае я с радостью ожидаю, когда в этом секретном заговоре произойдет хоть одна хорошая вещь.
– И что бы это было?
– Полная ночь сна… за который в меня не будут стрелять.
* * *
Это было первое утро, когда Шарзад проснулась во дворце, не боясь рассвета, и оно стало странным.
Ее сердце рефлекторно сжалось от утренних лучей, а потом она расслабилась, услышав, как Деспина крутится по комнате. Девушка глубоко вдохнула и откинулась на подушки, позволив своему телу понежиться в этой новообретенной легкости.
– Может, ему нужно просто остаться в Амардхе, – пробормотала Шарзад, ни к кому не обращаясь.
– Я как раз собиралась вас будить, – ответила Деспина. – Ваша еда остывает.
Шарзад помедлила. Затем приняла решение.
«Доброе слово и кошке приятно».
– Спасибо за то, что использовала здравый смысл. И не прибегла к своей обычной грубости, – поддразнила ее Шарзад.
– Грубости? Вы не очень любезны по утрам.
Шарзад улыбнулась, прежде чем подняться на ноги. Она отодвинула тонкий шелк, окружающий кровать, и подошла к столу, где ее ожидал привычный поднос с едой. Когда взглянула на Деспину, с удивлением обнаружила, что лицо ее служанки не было таким блестяще идеальным, как обычно. Ее кожа казалась бледной, а лоб – напряженным.