– А сейчас ничего не греет, – ответил он ей.
– Проблема не в печах, – сказал Борис. – Здравствуй, мать, – обратился он к женщине, которая выходила из магазина с тремя маленькими детьми, при этом все они рыдали. – Возможно, я мог бы чем-нибудь помочь?
Когда они ушли, у него в руках осталась тяжелая шаль.
– Она английская, – заметил он, показывая нам бирку. Они с Лутеком продолжали препираться, споря, мог ли он дать этой матери еще меньше.
Мы попрощались за час до комендантского часа, и я был уже на полпути домой, когда кто-то схватил меня за воротник.
– Ловильный крюк пришелся мне по душе, – произнес Лейкин.
– Приятно слышать, – ответил я, вырываясь. – Мне нужно домой.
– Тебе вечно нужно домой, – сказал Лейкин, как будто в этом крылась какая-то давняя тайна.
Он шел рядом и что-то жевал, не предложив поделиться со мной.
– Мои друзья с Крохмальной улицы хотят побольше знать о том, кто что делает на разных воротах, – сказал он. Он имел в виду желтую полицию, штаб-квартира которой переехала на Крохмальную в январе. Я знал об этом, потому что теперь Лутеку приходилось выбирать другой маршрут через малое гетто.
– А я тут при чем? – спросил я.
– Да создается впечатление, что ты шныряешь повсюду. Я всего лишь подумал, что ты подмечаешь разные вещи.
– Я не мастак замечать разные вещи, – ответил я ему.
– Ну, что-то ты все-таки замечаешь, – сказал он.
Я продолжал идти. Я остановился на остановке трамвая, но там никого не было. Должно быть, трамвай только ушел.
– Вся штука заключается в том, чтобы подмечать всякое разное, – сказал он. – Не то чтобы кто-то хочет как-то навредить общему делу.
Я подождал еще несколько минут и зашагал дальше. Верх одного из моих башмаков совсем оторвался и шлепал при каждом шаге.
– Кроме того, я мог бы дать знать о кое-каких возможностях, в случае если они появятся, – сказал он. – Например, сейчас имеется немного конфискованного лука, который еще никуда не сдали.
– Я думаю, что из нас двоих повсюду шныряешь скорее ты, – сказал я ему.
Он пожал плечами, как будто привык к подобным комплиментам.
– К слову, одной из обязанностей Еврейской Службы Порядка является принятие решений о том, какие квартиры подлежат реквизиции с целью последующего заселения новоприбывшими гражданами, – сказал он.
– Ну, наша квартира уже и так битком набита, – ответил я.
– О, в некоторых квартирах живут по пятнадцать-двадцать человек на комнату, – сказал он мне. – Ты и представить себе не можешь.
Я остановился и попытался перевязать тряпичные штрипки вокруг башмака. Я не мог поверить, что плачу из-за башмака.