Муку продавали по тридцать пять злотых за килограмм. Хлеб из зеленой пшеницы закончился, и осталось всего несколько буханок из отрубей и картофельных обрезков. Она купила килограмм за шестнадцать злотых. Хлеб был липким, но пах как сухарь. Она несколько раз перевернула его в руках.
– Когда они добавляют слишком много опилок, начинает казаться, как будто ешь с тротуара, – сказала она по дороге.
Она прижимала лицо к буханке, когда думала, что никто не смотрит. Мы прошли несколько кварталов, прежде чем она наконец убрала его в сумку. Затем она дважды постучала на удачу, снова взяла мою руку, и мы отправились домой.
У НАШЕЙ БАНДЫ ПОЯВИЛИСЬ ПРОБЛЕМЫ С ДРУГОЙ БАНДОЙ.
Они превосходили нас численностью. Мы отправили Софию и Адину с двумя наволочками краденых масляных бобов, но сами себя перемудрили, потому что другая банда шла за ними по пятам и отобрала бобы. К тому же они толкнули Адину на землю, когда она пыталась им помешать. Она поднялась и ударила их главаря по лицу, и они начали бить ее ногами.
– Мы с Аароном с этим разберемся, – сказал девочкам Борис.
– Ну да? – спросил я.
– Это вы-то вдвоем? – спросил Лутек. – А почему с ним?
– Потому что втроем будет слишком много, – ответил Борис.
– А почему не со мной? – спросил Лутек.
– Потому что ему самое время начать что-нибудь делать, – сказал Борис.
– И что вы собираетесь предпринимать? – спросила Адина.
– Мы назначим им таксу, – сказал Борис.
– Это еще что значит? – поинтересовалась она.
На это он ответил, что она еще узнает.
На следующее утро он привел меня к воротам Хлодной улицы.
– Вон тот – их главарь, – сказал он, показывая на мальчишку в клетчатой кепке и подтяжках, который слонялся возле какой-то семьи, продававшей что-то из коробки на улице.
– Откуда ты знаешь? – спросил я, но он проигнорировал мой вопрос. Он взял банку меда, ту самую, которую принесла с собой его семья, вытащил ее из-под рубашки и передал мне.
– Когда я был маленьким, я говорил себе, что если и не вырасту выше, чем все остальные, то по крайней мере стану самым злым, – сказал он.
Он сказал мне подождать полчаса и потом показать мальчишке мед, когда буду идти мимо него, а потом заманить его на Мирув. Он сказал, что я должен убедиться, что иду по левой стороне улицы, которая спускается к Мируву, и если за мной пойдут больше двоих, я должен снять шапку, когда сверну на Электоральну. Он сказал, чтобы я не заморачивался и что ни один волос не упадет с моей головы.
– И что вы собираетесь предпринимать? – спросил я.
– Заткнись и неси мед, – сказал он.
– Мы даже не знаем, что он из себя представляет, – сказал я ему.