— Это для вашей же безопасности, — сказал переводчик, и я понял, что влип.
Серьезно влип.
Следующие четыре дня я провел, аморфно лежа на пледе (матраса не было). Для удовлетворения первичных потребностей мне любезно предоставили пластиковый сосуд, напоминавший с виду просто ведро. Душ же был недоступен. Зато еду приносили исправно, но всякий раз одну и ту же: пюре с фасолью и холодный кофе.
На пятый день в дверях появился переводчик:
— Добрый день, мистер Фишер. Поздравляю, ваша личность подтверждена. Теперь осталось сдать пару анализов, чтобы без проблем покинуть пределы нашего государства.
— Ничего я сдавать не буду, — ответил я.
— Тогда, боюсь, с вашим освобождением могут возникнуть сложности.
— Освобождением?! Мне до сих пор не сказали, за что я задержан.
— Вы отказываетесь сдавать анализы?
И тут я придумал схемку.
— Нет. Дайте мне связаться с сотрудником моей фирмы, и тогда получите кровь, слюну и… Что там вам еще нужно?
Переводчик ушел. Черт, кажется, не получилось. А если всё же удастся связаться с кем-то из "Траста"? Кому звонить? Нужно выйти на Юстина, пусть вытаскивает меня скорее. Не верю, что меня просто так отпустят.
Когда на следующее утро мне принесли телефон, какой-то номер уже был набран.
— Алло, — почти крикнул в трубку я.
— Добрый день, оператор приема заказов Мария.
— Мария, это Карл Фишер, начальник отдела логистики, соедините меня с заместителем.
— Назовите имя заместителя.
— Александр Бранн.
Ну, если Бранн не поможет, то никто.
— Секунду, — в трубке повисло молчание.
Спустя минуту я услышал знакомый голос:
— Да.
— Алекс, это Карл, я тут застрял…
— Где тебя носит? Ты почти уже уволен, не появляешься больше месяца.
— Пусть попробуют найти мне замену, — отвлекся я, — Слушай, срочное дело. Нужно, чтобы ты разыскал человека. Ищи по своим каналам. Если не найдешь, я утону в дерьме и мы больше не увидимся. Пиши: Юстин Радич. Передай, что я в заднице. Перу, Лима, участок три шесть два. Записал?
— Да. Далеко же ты уехал. Сделаю.
— Спасибо, — ответил я, но в трубке уже было шипение.
Бранн помогал мне в темных делах. Однако Юстин про него не знал. Не хотел бы подставлять Александра, но иначе мне отсюда не выбраться.
Через полчаса в камере появился доктор. Он взял кровь из вены, мазок с языка, послушал шумы в легких и ушел, а я стал готовиться к худшему. Что со мной будет? Принудительные работы? Рабство?
Через два дня ничего не изменилось. За всё время пребывания в участке на краю Лимы я понял, что моя клетка является третьей от входа, и, сильно напрягая слух, я могу слышать разговоры у пропускного пункта на входе. Чаще, правда, там слышалось радио, где постоянно пели на испанском.