— Помоги мне, — сказал Юстин, и мы скинули в лезвия мусоровоза оба тела.
— Я такое в кино видел, — ответил я, когда работа была сделана.
— Ага, я тоже. У нас есть чему поучиться. Пошли.
Мы прошли пару каких-то складских зданий и повернули налево. Несмотря на то, что мы вроде бы были в порту, освещения не было. Странно.
— Юстин, куда мы сейчас? Спрашиваю не только из-за интереса, но и потому, что ничерта не вижу, — проговорил я.
— Домой. Я арендовал нам апартаменты, скоро оценишь.
Я проглотил его иронию, и мы пошли дальше, переступая через железные трубы и балки конструкций. Пройдя еще через пару складов, мы снова повернули, и теперь я увидел пару прожекторов и фонари. Эта часть порта еще жива. У небольшого красного строения Юстин поздоровался с каким-то человеком, которого мне не представил. Само собой, тот был работником порта, потому что через пару минут мы стояли у своего нового убежища на ближайшее время. Это был железный контейнер с перегородкой внутри. Все удобства — это два матраса, бочка с водой и подобие туалета, которое и отделялось перегородкой.
— В этом мы и попадем домой, — сказал Юстин с таким выражением лица, будто ему такие авантюры очень нравились.
И правда, пара дней в закрытом пространстве без удобств, конечно, не являются безумием.
— А что со светом? — поинтересовался я.
На это знакомый Юстина достал из коробки, которая стояла в углу, два фонарика. Оказалось, они довольно ярко светят, но, конечно, не могут заменить ни дневного света, ни лампы. Шкипер (так я прозвал портового работника, хотя даже не знал, что это слово означает) демонстративно подвесил фонарики под железным потолком и передвинул две коробки. В них было вяленое мясо и хлеб. Юстин сообщил, что нас готовы закрыть, потому что погрузка уже идет. Когда мы оказались в железном плену, я спросил:
— Тебе нравится быть пиратом, польский мореход?
— Ты знаешь иные способы перехода морской границы, умник?
— А где твоя шляпа?
— Отстань.
Летать в контейнере — это весело. Но скорее страшно. При погрузке нас качали, как хотели. Хотя при этом ни одна вещь не сдвинулась со своего места.
Через два часа мы уже были на корабле и, наверно, плыли. А может и нет. Мне почему-то было все равно. Я лежал на матрасе, глядя в фонарик, который слепил глаза. Когда мне это надоело, я сомкнул веки.
Красный фон навеял мне мечты о песчаном побережье и красотках. Я сжал веки еще сильнее, и через пару минут провалился в сон.