Вдохновленный новым хорошим объяснением, я ударил ладонью по рулю и развернулся.
Дома меня ждала иная картина, чем я прежде вообразил. Элен, вся в слезах и с потекшей тушью, нервно скидывала вещи в чемодан.
— Что происходит? — с удивлением спросил я, опираясь на дверной косяк.
— Он мёртв! — крикнула она на меня, — Ты же знаешь!
— Я думал, это часть плана, — осторожно произнес я, понимая, что если ошибаюсь, это послужит нехилым катализатором гнева.
— Плана?! — сработал, черт его дери, катализатор, — Юстин! Мёртв!
Она произносила слова отдельно друг от друга, что добавляло еще больше напряженности в разговор. Элен подошла ко мне и еще раз отчаянно крикнула, ударив меня кулаками в грудь:
— Мёртв!
Она заплакала, и я прижал её к себе, крепко обнимая. Едва ли мне теперь нужен был кто-то, кроме неё. Впрочем, как и раньше.
— Пусти, — сказала она, чуть успокоившись, и я поддался.
Она, вытирая слёзы, вернулась к делу, которым занималась, когда я вошёл.
— Что ты… делаешь? — осторожно спросил я.
— Мы уезжаем, — резко ответила она.
— Мы? — я акцентировал интонацию на этом слове, потому что вариантов было несколько.
По её взгляду, встреченному мной в ту же секунду, я понял, что речь идет о нас двоих.
— Зачем? — спросил я.
— Юстин..! — она не продолжила, чтобы не повторяться, — Нас больше некому здесь защитить.
Я не стал настаивать на своей версии происходящего, но сказал:
— Куда мы поедем?
— Ближе к западной границе, а там решим.
— Что-то ты как-то сама всё решила, я смотрю.
— Иди к черту с таким настроением, — выдала она, и это меня задело.
— Если мы теперь снова вместе, то и решать всё нужно вместе.
— Карл, — она произнесла моё имя довольно жёстко, — Эти люди опасны. Если мы будем сейчас выяснять отношения, нас здесь же и накроют.
Она иногда была умнее меня, это правда. Но теперь в моей голове столкнулась рациональность, вторившая, что Элен права, и банальная обида, которую бы неплохо было задавить. Но она расширялась с каждой секундой.
Я сел на кровать рядом с диваном, глядя, как Элен заканчивает сборы, и попытался привести мысли в порядок. Почему-то мой мозг решил, что она могла бы уехать и без меня, вернись я чуть позже. Не знаю, с каких пор во мне есть такое недоверие. Хотя после пары событий…
Мы сели в машину, и я направил её на запад, попутно думая, где удобно заправиться и снять деньги.
— Ты как? — спросил я, когда мы подъезжали.
— Лучше, — отвечала она.
Я всё еще надеялся, что за каким-нибудь углом меня будет ждать Юстин, который, конечно, удивится, что я уже про всё догадался. Но я обогнул уже пару углов, а его всё не было. Поэтому я оставил долгое появление на его совести. Расплатиться за воду, снеки и бензин удалось с карты, но при обращении к банкомату, я встретил приветственное "Карта заблокирована. Обратитесь к оператору." и понял, что волна преследования начала накрывать и меня. Когда я вернулся в машину, то не смог рассказать об этом Элен — она задремала, откинув голову назад. Очень часто в таком положении она казалась забавной, потому что слегка приоткрывала рот. Но теперь её грустное и усталое лицо просило меня не смеяться. Я завел двигатель и постарался максимально аккуратно тронуться, чтобы не разбудить Элен. Музыку тоже было не включить, и я стал заниматься любимым делом: думать. Я никогда не хотел быть героем, не хотел быть полностью хорошим или плохим. Те, кто знал об этом, зачастую говорили об отсутствии какого-то внутреннего стержня. Но он был. Всякий раз я встречал вызовы, если уж не гордо выставив грудь вперед, то не прячась за чем-либо и не пытаясь уйти от ответственности. Хотя иногда кидаться на острие всё же не стоило. Наверно, и за это меня любила Элен.