– Все кончилось, когда ты умерла. Горе затопило меня так, что я едва вставал с утра на работу. Именно тогда я понял, как ошибался. Оказалось, что все не имеет смысла. Служба, доблесть, заслуги, все это пустое. Спокойный холод металла никогда не сравнится с обжигающей страстью влюбленности и бархатным теплом любви. Я смотрел на себя в зеркало и не узнавал. Ты, словно торнадо, налетела на меня и опустошила. Тогда я, наконец, очистился от гнева и обиды. Не на кого больше было злиться. Ты была мертва. Семь дней, семь невероятно долгих дней я был один. Наконец-то один. Без этого болезненного наваждения под названием Ярослава. И, казалось бы, надо радоваться, а я словно умер вместе с тобой. Мир стал черно-белым, еда утратила вкус, я перестал грустить и радоваться. Я стал камнем. Когда поступило сообщение о том, что тебя везут обратно на Милитари, у меня первый раз в жизни подскочило давление. Никогда не забуду этот момент; в ушах звенит, сердце выпрыгивает, голова кружится, ноги подкашиваются. Думаю, вот она старость, – усмехнувшись, сказал Герард.
Ярослава тоже улыбнулась.
– Тебе всего тридцать два, – возмутилась девушка.
– Я тогда все тебе простил. Главное, чтобы ты жила и была счастлива. Мне достаточно просто знать, что ты где-то есть. А видеть тебя каждый день у себя на заднем дворе и жить под одной крышей – ни с чем не сравнимое удовольствие. Готовишь ты, конечно, не очень, но одно то, что это приготовила ты, добавляет блюду сто очков, – пошутил Герард.
Ярослава смутилась.
– Единственное, чего я никак не могу побороть, это ненависть к Шумному. И дело даже не в том, что он заставил меня несколько часов корчиться от боли после подстроенной аварии и не в том, что забил меня до полусмерти на глазах у подчиненных, а за то, что отнял единственного человека, который стал для меня всем.
Герард посмотрел на Ярославу, и глаза его светились таким неистовым блеском, что хотелось не отрываться от них никогда.
– Я люблю тебя, Ярослава. И у меня нет сил отпустить тебя. Пока ты жива, ты всегда со мной. Когда в следующий раз надумаешь рисковать своей жизнью, вспомни о том, что ты рискуешь сразу двумя, – с чувством сказал Герард.
Ярослава погладила мужчину по щеке и поцеловала. Герард обхватил ее мускулистой рукой и, притянув, сильно обнял. Так они просидели около часа. Потом мужчина отвел Ярославу к автолету и отвез к себе в коттедж. В эту ночь Ярослава впервые не стала запираться. Что-то переменилось в ней. Этот жест не был приглашением, просто теперь она доверяла Герарду.
C того вечера между Герардом и Ярославой зародилась дружба, грозящая перерасти в нечто большее. Ярослава все реже вспоминала об Александре и все чаще радовалась общению с Герардом. По Милитари поползли слухи о том, что добровольно-принудительные отношения руководителя с самой красивой наемницей планеты переросли в роман.