В этот день все настолько устали, что после вечернего чая практически никаких разговоров не было. Все расползлись по своим местам, и уже в десять часов вечера наш кунг напоминал спящую мёртвым сном ночлежку бомжей. Запах немытых потных тел наверняка вполне соответствовал обстановке того заведения. Мужикам-то на это было наплевать, а вот наши девчонки от этого явно мучились. Я, даже мертвецки усталый, это почувствовал и, уже засыпая, думал, как нам устроить банный день.
Телефон начал кукарекать, как всегда, в семь часов утра. Так как я его специально положил у входа в кунг, пришлось, чертыхаясь, сползать с нар и идти его выключать. Раннее кукареканье моего будильника было настолько мерзким, что способно было поднять мёртвого из гроба. Естественно, что эти противные звуки будили всех, и начинался уже привычный ритуал подъёма, с проклятиями в адрес злодейки-судьбы, закинувшей таких хороших людей в такую мерзкую клоаку, где даже поспать спокойно не дают. Но в конечном счёте всё завершалось распитием горячего чая с остатками девичьих запасов продуктов. А продуктов-то у нас оставалось негусто. В последующие дни мы могли располагать только тем, что находилось в момент катастрофы в «Газели», и собранным скудным урожаем с земли, перенесённой вместе с нами в этот ледяной мир.
Этот день, по общему мнению, должен был стать последним на перенесённом с нашего мира осколке Земли. К вечеру мы надеялись закончить тут все дела и перебраться к реке. Но все наши планы были нарушены обычной прозой жизни. Никак мы не успевали разобрать грузовики и «Калину», хотя разборка эта шла, можно сказать, варварскими методами. Если закипевшие болты не хотели отвинчиваться, в дело сразу же вступала болгарка. Но нужно было снять столько ценных запчастей, что было решено отложить нашу эвакуацию ещё на один день. К тому же пришлось монтировать нашу кран-балку. Без неё снимать движок с «Калины», мосты и коробки скоростей с грузовиков было невозможно. Только к вечеру следующего дня мы смогли перебросить весь груз и перегнать «Газель» и погрузчик к нашему новому лагерю.
Казалось бы, на следующее утро после передислокации мы должны были с ходу навалиться на постройку корабля, но не тут-то было. Слишком избалованные цивилизацией, мы уже практически не могли находиться больше в таком варварском состоянии. Казалось, что от нас шла невообразимая вонь. Нам нужно было срочно мыться, тем более мыло и шампунь были. Поэтому с самого утра мы бодро начали сколачивать из полового бруса что-то типа бани, и уже перед обедом все в ней помылись. Подсобниками в деле сооружения бани у нас были девушки. Они подавали и придерживали доски. Для функционирования бани мы не пожалели бензина – бензогенератор работал больше часа, нагревая воду и помещение будки. Слава богу, воды теперь было сколько хочешь. Кроме бани, мы сколотили и туалет. Можно сказать, ватерклозет – он стоял немного в стороне, над ручейком, впадавшим через сто метров ниже по течению в реку. Таким образом, не нужно было рыть и долбить во льду яму для отходов жизнедеятельности. Они все по этому ручью стекали в реку.