Наверное, Кротову и в голову не могло бы прийти, что кто-то будет о нем так думать, слишком он был простым.
– Правильно Землю закрыли для контактов! – пробормотал МРОБовец, отгоняя неудобные колючие мысли. Снаряжавшийся невдалеке, здоровый как сампоро, спецназовец с удивлением посмотрел на него.
– Не обращай внимания, – улыбнулся гронец. – Это я сам себе.
Он заметил, что к стеллажам идет Джерези. Покрутившись – куда бы сбежать? – он понял, что не успеет, и преувеличенно серьезно стал разглядывать спецназовский короткий игольник.
– Что там интересного? – сухим неярким голосом спросила девушка.
– А, это ты. Здравствуй, – как будто только заметил её, поздоровался агент. Она постарела, отметил он, глядя на похудевшее неулыбчивое лицо. Уголки рта опустились. «Вот у кого действительно горе».
– Глемас, если найдешь Сергея, – она сглотнула. – Или его останки, хоть что, сразу вызови меня. Сразу!
Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла.
– Конечно! – ответил он ей в спину.
«Наверное, она просто заявила командирам, что идёт искать Кротова», – подумал гронец.
Готовились четыре группы. В каждой пять человек. Они должны были на себе проверить главное – то, что Совершенный больше не разговаривает с людьми. Вступать в боестолкновение они должны только в крайнем случае. Если всё так и нет угрозы перехода людей и техники под управление чужого, тогда высаживается основной десант с наземной техникой для подавления возможного сопротивления наемников и зачистки зоны. И только потом сюда запустят МРОБовцев с их высоколобыми специалистами.
Начальство ещё раз посоветовало Глемасу идти в третьей волне. Или хотя бы во второй. Приказать ему они не могли. В полевых условиях у агента его уровня было право действовать по собственным планам. Отменить его решение мог только работник Министерства уровня не меньше «три плюс». Таких здесь не было, а тревожить из-за этого контору никто не хотел.
Гронберг не любил силовую оперативную работу. Он считал, что применение всех этих «семнадцатых батальонов», «приданных армейских частей» и прочего «усиления» – это признак плохо проработанной операции. Конечно, иногда, как в этом случае, обойтись без них действительно нельзя. Но даже в таких ситуациях он старался не лезть в епархию спецназа, считая, что каждый должен делать ту работу, к которой готовился. В тех редких случаях, когда он шёл в первых рядах, то никогда не требовал себе особой роли, а действовал в общей связке. Уровень его подготовки был ничуть не хуже спецназовской, а в некоторых областях и превосходил её.