Она совершенно не осознавала, какое производит впечатление.
Среднестатистическая британская толпа немедленно приходит в восторг от красоты – особенно красоты страдающей; но есть у той же толпы любопытная особенность не доверять элегантности и шику – особенно если он связан (неважно, насколько близко) с чем-нибудь подозрительным.
То, что Джина иностранка, несомненно, говорило в ее пользу – иностранцам можно простить шикарный вид; но вот то, что она так спокойна, свидетельствовало против. Вдовам положено рыдать; проявления чувств от них не просто ждут – требуют.
Допрос продолжался.
– В ваших показаниях, миссис Бранд, сказано, что к половине восьмого ваш муж должен был прийти домой к ужину. Вы прождали его до девяти, затем позвонили кузену мужа, мистеру Майклу Веджвуду, и тот отвел вас в кинотеатр. Вас не встревожило отсутствие супруга?
– Встревожило? Нет. Вряд ли. Оно меня рассердило.
Джина умолкла. Конечно, можно объяснить, что Пол всегда опаздывал на встречи с ней, что невнимание и равнодушие мужа сделали ее совершенно невосприимчивой к его выходкам, отучили тревожиться, – однако объяснять она не хотела. Зачем растолковывать детали глупцам? Все равно не поймут.
Коронер продолжал:
– Вы говорили, что пошли в тот день на работу к мужу, потому что хотели попросить его о чем-то важном. О чем?
– Хотела убедить его поужинать со мной – мне нужно было с ним поговорить.
Коронеру, видимо, пришло в голову, что вдова совсем себе не помогает.
– Миссис Бранд, давно ли вы замужем?
– Четыре года.
– Вы бы назвали свой брак счастливым?
– Нет, – неожиданно с чувством ответила Джина. – Нет, я его таким не считала.
Зал заволновался, Джон едва не вскочил на ноги – его удержал мистер Скруби.
Коронер поджал губы.
– Возможно, вы поясните свои слова, миссис Бранд. Видите ли, мы на судебном слушании и хотим отыскать правду. Вы с мужем конфликтовали?
– Нет. Мы были друг другу безразличны.
Джина тут же пожалела о сказанном. Господи, такая огласка!..
Коронер вздохнул, стал суровей.
– Миссис Бранд, вы давали показания инспектору и представителю коронера добровольно?
– Разумеется, – холодно ответила Джина. – Мне нечего скрывать.
«Твердая штучка», – чуть ли не во всеуслышание решил зал.
– Конечно, нечего, – согласно кивнул коронер. – В записях сказано, что разговор с мужем вечером двадцать восьмого был для вас крайне важен, поскольку вы надеялись с его помощью решить вопрос с разводом.
– Да.
– Не хотите ли добавить что-нибудь к показаниям?
– Нет, не хочу.
Коронер исподлобья взглянул на Джину. Он видел много испуганных женщин, поэтому ее реакция была для него понятна. Однако его обязанность – вести допрос, а свидетельница совсем не идет навстречу.