– Представьте, как за своим рабочим столом в тот холодный январский вечер сидит Майк. Он должен присутствовать на некоем литературном сборище, где из уст в уста будут передавать всякий вздор – остроумный и не очень, – а в это время в том самом доме, где живет наш мальчик, в такой же комнате, где спит он сам, только двумя этажами выше, женщина, являющаяся смыслом его жизни, разговаривает с мужчиной, против которого совершенно беспомощна; с мужчиной, которому закон дает на эту женщину все мыслимые права; с мужчиной, от которого ей не сбежать и от которого Майк не смеет ее защитить.
Видите вы его за этим столом? – продолжал сэр Александр, пригвождая Кэмпиона к креслу голубыми глазами, необычайно напоминающими портрет в приемной. – Я вижу. Он не способен работать, не хочет на остроумное собрание – болтовня не в силах спасти Майка от себя самого, – но и домой идти не может: ведь наверху она разговаривает с его соперником, со своим мужем.
Что же может быть естественней для мальчика, чем желание сбежать? – Роскошный голос сэра Александра журчал все мелодичней по мере того, как воспроизводил благозвучные слова. – Его даже машина предала: на улице густой туман. И Майк идет гулять. Обретает утешение в старом добром бегстве, с помощью которого мужчины всех возрастов и поколений успокаивают измученную душу. Он бредет по Лондону в толпе, думает о ней и, конечно же, взывает к собственному разуму: пытается вырвать себя из надоедливых объятий тех беспощадных чувств, что его сжирают.
На этом пассаже Джон хотел было встать, но его порыв остудил знаменитый взгляд кузена Александра.
– Магазинчик в Бейсуотере, – продолжал адвокат. – Лавка с подержанными ювелирными украшениями. Приют для безделушек, сентиментальных мелочей, которые вряд ли чего-то стоят. Майк пошел туда купить подарок любимой, настолько поглощенный своими мыслями, что потерялся во времени; забыл, что в четверг после обеда хозяин магазина берет выходной и закрывает все побрякушки ставнями, предлагая влюбленным и их дамам ждать следующего дня.
Сэр Александр умолк, понимая, что ступает на тонкий лед, и пронзительным взглядом оценил реакцию слушателей.
– Майк повернул назад. Он брел по мокрым, холодным улицам, не замечал ни сырости, ни холода: думал о ней, о той женщине. Возвратился домой, но к цели ближе не стал, проблемы так и не решил.
Сильный голос дрогнул и загремел.
– Как же он поступил? Туман немного развеялся. Майк вспомнил о машине. О спокойных дорогах, открытых полях, глухих деревушках. Свобода, уединение!.. Он идет в гараж и по давней привычке – ведь Майку нужна машина послушная – включает двигатель. Пусть немного поработает, тогда цилиндры прогреются, масло будет поступать равномерно, безотказно. Он не подозревает, что его машину использовал или планировал использовать некий враг – для уничтожения того самого мужчины, к которому прикована любимая женщина Майка. На беду, наш влюбленный не вывел машину из гаража сразу. Нет, он забыл ключи от ворот и пошел за ними в свою одинокую квартирку.