Он проносит меня по холлу, который я вижу в последнее время так часто, что тот уже почти стал моим вторым домом. Я уже послушно следую за парнем, сетуя только на почти босые ноги: я отбила себе все пятки, если не расцарапала уже подошвы в кровь.
- Коул, успокойся! - Из моих губ вырывается крик, когда мы вновь оказываемся в уже до боли знакомой мне комнате. На этот раз свет здесь настроен так, что я более-менее различаю обстановку. Но сейчас все мое внимание сосредоточено на Коуле, и я не намерена просто брать и плясать под его дудку. - Зачем тебе все это? Зачем, ответь мне...
- Мне нра-ви-тся. Для меня это замена кайфу, - просто отвечает он, пожимая плечами.
Я наконец-то окончательно прихожу в себя после побега к дамбе. Подумать только: я бы могла сейчас плавать на дне реки, находясь без сознания. Коул спас мне жизнь… Но он не получит за это ни слова благодарности. Он сделал это для того, чтобы уничтожить меня медленно и мучительно, так что еще неизвестно, какой вариант развития событий считался для меня помилованием.
Я гляжу на Коула, замечая, что его волосы все еще слегка мокрые – они выглядят темно каштановыми и спадают на его лицо, прилипая ко лбу. Рубашка и чиносы или брюки, в которых я уже привыкла его видеть, заменены на черные спортивные штаны и белую футболку с эмблемой группы Guns N’ Roses. И почему я замечаю это только сейчас? Мне вдруг становится обидно за то, что парень носит символику моей любимой группы. В моей гардеробной отведена целая тайная полка для подобных футболок – прячу, чтобы Элина не нашла «этот кошмар» и не сожгла его на костре во имя платьев от Prada и Gucci.
Еще несколько долей секунд уходят у меня на то, чтобы осмотреть его комнату и открыть для себя много нового. Не удивительно, что она была мрачной - под стать его характеру, - и все же, несмотря на то, что в этом помещении меня неоднократно будут мучить, мне она нравилась. Я была влюблена в эту старинную кровать с дубовыми столбами, украшенными тонкой резьбой. Мне нравились сатиновые простыни и много подушек у изголовья.
Свет в эту комнату проникал редко – плотные шторы насыщенно сапфирового цвета закрывали окна во весь человеческий рост. Здесь было не очень много мебели: паркет украшал белый пушистый ковер, напоминавший шкуру медведя; а в углу комнаты стояло то, что на все 100 процентов принадлежало Коулу. Если интерьер комнаты был здесь всегда, и она когда-то принадлежала другому человеку, то эти инструменты, пылившиеся в углу, явно были его собственностью.