О Вячеславе Менжинском (Смирнов, Менжинский) - страница 146
Публикуется впервые.
ОБРАЗ В. Р. МЕНЖИНСКОГО В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Большевики, товарищи, чекисты,
Рабочие заводов и полей,—
Пусть этот образ
Мужественно-чистый
Живет, как песня, в стройке новых
дней…
А. Жаров. Стихи о Менжинском
Ирина Гуро. «И нет чести выше…»
…Это была бессонная Лубянка. Как при Дзержинском, так и сегодня, в восемнадцатую годовщину революции. И дежурство сегодня как дежурство: телефоны трещат, чудовищные черные цикады, по-комариному ноет зуммер.
— Горит лакокрасочный! Работают три пожарные команды.
— Алло, алло! Ты это, Сергеев? Высылаю машину: горит лакокрасочный… Алло, алло! Товарищ начальник, докладывает дежурный, горит лакокрасочный! Да, три пожарные команды. Да, распорядился. Да, выехал Сергеев…
— В ланжеронном цехе на двадцать втором задержан неизвестный с фальшивым пропуском!
— Доставить ко мне. Алло, алло! Это ты, Ковалев? Это я, Кирик. Прошу прибыть для допроса задержанного…
Растет гора пакетов на столе. Все «весьма срочно», все «сов. секретно», на всех по пять сургучных печатей. Среди них глаз привычно выхватывает: «Начальнику лично. В собственные руки. Вручить немедленно!»
— Алло, алло! Курьера ко мне! Возьмите дежурную машину и — к начальнику!
Как всегда на рассвете, бешеный темп ночи спадал медленно, как уходит волна с отлогого берега. В светлеющем окне под облачным небом площадь открывалась таким берегом, необычно пустынным, орошенным той, только что отдалившейся ненадолго волной.
Он помнил эту площадь давно, когда ее называли Лубянской. Булыжником была она вымощена, крупным булыжником. И давно не действующий фонтан посредине подчеркивал угрюмость серого здания, доминирующего над площадью. Оглушительный трамвайный благовест стелился над ней. По ней проезжали сани и редко — громоздкие черные автомобили. Над ней кружило воронье…
Тогда еще помнили, что угрюмый серый дом на Лубянке принадлежал страховому обществу «Россия», но больше помнили, что здесь была Чека и есть — ОГПУ.
Алексей вошел в этот дом девятнадцатилетним. Уже не было Дзержинского, но все так помнили о нем, словно еще стояли у открытой могилы.
Однажды ночью в коридоре главного здания Алексей встретил Менжинского. Это было необыкновенно: председатель очень болел, редко кто его видел. Алексей растерялся. Вместо того, чтобы стать как положено и по-уставному поздороваться, сказал по-штатски:
— Здравствуйте, Вячеслав Рудольфович!
— Здравствуйте, товарищ, — ответил Менжинский и прошел мимо.
Алексей смотрел ему вслед, увидел, как председатель открыл дверь, и услышал, как там, в комнате, чей-то молодой и взволнованный голос отчеканил: