— И что на сей раз? — осмотрев Виктора с головы до ног, уточнила у подруги Мира.
— Куча синяков, ссадин, возможно несколько трещин в костях и сильное сотрясение мозга. Я ничего не упустила, Виктор!? — лучась довольством, уточнила у него Кана.
— Ничего. — передразнил ее Виктор и под не предвещавшим ничего хорошего взглядом Миры опустился на ближайшую лавку, поскольку ноги стали уже предательски подрагивать — за почти сутки проведенные в поезде его изрядно растрясло и слабость наряду с головокружением вновь начали накатывать с новой силой.
Уже собираясь устроить Виктору показательную "публичную порку", Мира заметила выступившие у того на лбу и висках капельки пота и вместо гневной тирады промокнула их платком, после чего принялась гладить его по голове.
— Бедненький мой. Все-то тебя норовят обидеть.
— Да. — обиженно шмыгнул носом Виктор и показал язык сдавшей его с потрохами Кане.
— Ну ничего. Сейчас мы отправимся домой, и ты приляжешь в кроватку. — все так же нежно поглаживая его по голове, продолжила Мира. — И не встанешь из нее неделю! Минимум! — сказала, как припечатала, она, внезапно сменив любовно-заботливый тон на командный. — Эльфман, Макао, аккуратно берите это чудо под руки и тащите в наш дом.
— Может, лучше ко мне? — попытался вставить пару слов Виктор.
— Нет! До твоего дома добираться слишком долго! Полежишь у нас. Заодно и присматривать за тобой будет легче.
— Слушаюсь и повинуюсь. — тяжело вздохнул Виктор. — Но только если Кана испечет мне ванильный кекс! — та уже пару лет не баловала его своей выпечкой и на все тонкие и толстые намеки, лишь язвила в ответ. Теперь же появился шанс немного отомстить.
— Кана. Кекс! — коротко бросила в сторону подруги Мира, и та не нашла в себе силы дать очередной отказ — тон, которым была произнесена эта короткая фраза, явно не подразумевал какого-либо отрицательного ответа.
— Да, Кана! Кекс! — не смог удержаться расплывшийся в ехидной улыбке Виктор, которая стала еще шире, стоило ему оценить ту гамму чувств и эмоций, что отразились на лице старой подруги.
Поддерживаемый с двух сторон, Виктор уже через десять минут оказался в доме Штраусов, где и был уложен в кровать Миры. На робкие попытки Эльфмана предложить разместить Виктора в его комнате, последовал незамедлительный короткий рык старшей сестры, так что более никаких возражений или предложений не последовало. Стоило Виктору положить голову на подушку, он, как и два дня назад, мгновенно отрубился и проспал мертвым сном до следующего утра.
Проснувшись утром, Виктор первым делом подумал, что это все еще сон, поскольку в кровати он лежал отнюдь не один — их на небольшой кровати уместилось ТРОЕ! Справа, посапывая ему в плечо, лежала Мира — и это было понятно и приятно, а вот слева, зеркально уткнувшись ему личиком в плечо, спала Кана, что было тоже весьма приятно, но одновременно жутко страшно. Представив себе в красках, что может произойти, если проснувшаяся Мира обнаружит у него под боком пробравшуюся сюда неведомым образом Кану, Виктор нервно сглотнул, поскольку поделать что-либо еще он попросту не мог — обе руки находились в надежных захватах девушек. Единственным положительным моментом, который он смог отметить, было то, что обе спасли в верхней одежде, а значит шансы на выживание у него еще оставались.