Андрей Анатольевич уже и не удивился, когда Романов снова обратился к проблемам империи. И понял, что спровоцировало его вопрос — их главный судовой врач Кацков (а за глаза, да и в глаза и без обид Кац), был человеком, если не яркой, то нескрываемой семитской наружности.
— Почему среди большинства революционеров так много нерусских? — Спросил царь, приостановившись, — я понимаю ещё бунтовщики поляки. Но иудеи….
— Обиженный народ. Черта осёдлости. Вот так они и реализовывались.
— Так что же, пустить их в центральные губернии? Или они желают отдельную свою, — в голосе самодержца явно прорезалось презрение, а затем и сарказм, — в Сибири.
— У нас есть такой анекдот… не анекдот….
— Ваши анекдоты немного непонятны…, но давайте уж….
— Когда в будущем люди стали расселяться в космосе (это пока выдумка, но с прицелом), каждое государство пожелало иметь исключительно свою планету. Их так и называли Новая-Россия. Нью-Нидерланды, Второй-Китай и так далее….
И только израильтяне попросили ещё на каждой из этих планет маленькую автономию….
— Евреи получили свой Израиль, — не дал закончить монарх, — у вас там…?
— Да, и это было опрометчиво.
— Почему?
— По разным причинам. Но знаете, вот так чтобы все евреи собрались и стали жить в одной, но своей стране — таки нет, — не скартавил, но немного передразнил капитан, — а вообще! Ваше Величество! Ну, их, а? Сто #769;ит ли уделять иудеям так много внимания. Постоянная спекуляция. Что в прошлом, что сейчас, что потом.
Это всегда была больная тема, при этом ими же подогреваемая. Что ни давай, всё одно найдут повод для скорбного нытья, одновременно возомнив себя исключительностью.
Это болезнь всех народностей, которые вдруг посчитали, что им причинили обиду в масштабах их этноса.
* * *
А вечер, можно сказать, удался.
— Я поговорил с нею, — шепнул начбезопасности.
— Не посрамит? — Полушуткой спросил Черто #769;в.
— Сказала — будет блюсти, но шанс трахнуть целого царя не упустит. Ты ж её знаешь. Но я ей, вообще-то — чтоб лишнего ничего не сболтнула.
Капитан понимающе покивал и вспомнил обстоятельства устройства на работу медсестры Богдановой. Фактически это было его протеже — попросил за свою давнюю бывшую племянник.
Деваха была себе на уме и свободна в поступках. Сразу было поставлено условие:
чтоб никаких отношений с членами (хы, с членами) экипажа, по крайней мере, на судне.
И надо сказать договору она следовала строго.
"С царём тут другое дело", — Черто #769;в с укоризненным вопросом поглядел на помощника:
— При всей деликатности, иметь лишний, пусть и сомнительный, рычажок давления на самодержца не помешает. Но хоть убей меня, попахивает пассивным сутенёрством.