И может быть в отдельности каждый "длинноносый" господин ничем особо примечателен не был (по крайней мере, таковым старался казаться), но в совокупности….
Полковник Бруннеман, находящийся в Александровске телеграфировал, что в Екатерининскую гавань заходил норвежский пароход "Фритьоф", якобы на поиск экспедиции Цинглера. Едва "Фритьоф" ушёл, предварительно пополнив запасы, прибыл другой "норвежец" — барк "Харальд". С той же целью — спасение пропавшей экспедиции. А так же полярные исследования. Но, как писал Бруннеман:
"Имея доверительную беседу с капитаном барка "Харальд" Кьелдсеном, с коим водил знакомство, выведал, что на борту "норвежца" присутствуют англичане, оплатившие фрахт судна. За время стоянки "Харальда" наниматели-англичане неоднократно сходили на берег, исподволь вели среди портовых и городских расспросы о "Скуратове" (куда оный отправился?) и большом корабле-ледоколе.
Однако к экспедиции готовятся основательно, нанимая проводников из поморов и самоедов, закупая ездовых собак, продукты и остальное снаряжение".
Жандармский ротмистр регулярно подавал губернатору записки, считая нужным держать местное начальство в курсе, хоть и не находился у того в подчинении.
А при личной встрече посетовал:
— Вполне недурственный ложный след уже был пущен — про "Землю Санникова". Моими же стараниями разошлась ещё парочка противоречащих слухов, для ещё большей запутанности. Зло в том, что утечка идёт из самого Санкт-Петербурга. И с этим мы ничего поделать не можем.
* * *
На девятые сутки после отбытия вернулся "Скуратов". В этот раз его приход незамеченным не остался.
Помимо зевак были и официальные встречающие, но оказалось, что адмирал даже не собирался сходить на берег — перешёл на административный пароход "Мурман", который стоял на рейде, заведомо разводя пары.
Ступивший на пристань Престин сделал как можно более озабоченное лицо, отмахнулся от газетчиков и любопытных, поспешил к портовому начальству.
А от мичмана и в прошлый раз ничего не добились — оставалось только ждать, когда отпустят в увал матросов.
* * *
Уже помянутый выше заштатный корреспондент губернских новостей в нетерпении отирался у причала, выглядывая своего новообретённого знакомца с парохода "Лейтенант Скуратов" — трюмного Кондрата.
Купленный у матроса лист из иностранного журнала (уж больно нелепа там была русская орфография) был воспринят всеми кому ни показывал, лишь как чья-то замысловатая шутка. Хоть добротность печати и озадачивала.
Аркаша маялся и уже откровенно жалел потраченный целковый, как неожиданно удалось всучить бережно хранимую бумаженцию коллеге — норвежскому корреспонденту из газеты "Aftenposten". Аж за целый червонец! И теперь беспечно улыбался: