В Токио со всей серьезностью отнеслись к предложению Люшкова. Акция по устранению Сталина получила кодовое название «Охота на «Медведя» и была глубоко засекречена. После ее утверждения на самом верху Угаки возвратился в Маньчжурию и приступил к детализации план операции. Его замысел был дерзок и просчитан до секунды, да сантиметра. Люшков нашел то единственное уязвимое место, в, казалось бы, непробиваемой охране Сталина – мацестинскую водолечебницу. На ней отсутствовали постоянные посты и система сигнализации. Под охрану ее брали за несколько часов до его выезда с госдачи «Сосновая роща». Этим занималось всего несколько десятков человек. Они ограничивались внешним осмотром территории, помещений и выставлением временных постов. Им и в голову не приходило проверять канализационные трубы, выходившие на берег моря. Это и была та самая лазейка, через которую Люшков рассчитывал добраться до Сталина и уничтожить его. Для физически крепких и тренированных бойцов он и врач представляли легкую добычу. На время процедуры даже тени Вождя – начальнику личной охраны – Николаю Власику не дозволялось видеть его бренное тело.
К концу октября Люшков, Угаки, Такеока и Сасо, согласовав последние детали операции «Охота на «Медведя», занялись комплектованием группы боевиков. Их подбор поручили проверенному в деле начальнику белогвардейской контрразведки полковнику Азолию Дулепову. В его надежности можно было не сомневаться. Службу он начинал в московском охранном отделении под руководством знаменитого полковника Зубатова – и не без успеха. К концу третьего года на счету Дулепова был не один десяток загашенных бомбистов и спалившихся распространителей большевистской газеты «Искра». К началу 1917 года он дослужился до заместителя начальника отделения, и на погоны вот-вот должны были скатиться полковничьи звезды. Но произошла революция, и привычный для Дулепова мир полетел в тартарары. Лихолетье войны швыряло его от Москвы до Читы, а в 1921 году с остатками армии генерала Унгерна выбросило в Монголию. После нескольких лет скитаний Дулепов прибился к Харбину и служил всем подряд, кто платил за сожженные советские деревни, замученных пограничников и красноармейцев. В 1933 году его взяла под свое крыло японская контрразведка, и он в свои 57 лет, чтобы не оказаться на улице, лез из кожи вон, выискивая среди соотечественников советских агентов и подпольщиков-коммунистов.
Под стать Дулепову был его заместитель – ротмистр Вадим Ясновский. За ним тянулся длинный кровавый след от Омска до Иркутска. После разгрома армии адмирала Колчака он сбежал в Маньчжурию, прибился к банде атамана Семенова, принимал участие в налетах на советские погранзаставы и в карательных операциях против местных повстанцев. Его способности развязывать язык самым упрямым не остались без внимания Сасо. Он и направил Ясновского в контрразведку в помощь к престарелому Дулепову, а заодно, чтобы приглядывать за ним.