– Да?! И какое же?
– После провала военной авантюры под Хасаном японцы в сговоре с белогвардейском отребьем готовят на вас покушение.
– Покушение! Отребье! Лаврентий, ты не с того начинаешь службу в новой должности! – раздражено бросил Сталина. – Мне хватило одного Ежова. Тому повсюду мерещились террористы и заговорщики.
Лицо наркома пошло красными пятнами, пенсне сползло на кончик носа, но он все-таки заявил:
– Товарищ Сталин, теракт – это не плод моего воображения! За его подготовкой стоит изменник Люшков.
– Люшков?!
– Да, информация достоверная.
– Вот же, мерзавец, все ему неймется! Когда же вы, наконец, придавите эту гадину?!
– На этот раз негодяй не уйдет от расплаты. Харбинская резидентура в ближайшее время будет усилена опытными сотрудниками и они доведут дело до конца, – оправдывался Берия.
– Меры? Усилены? А что толку? Он как гадил, так и продолжает гадить!
– Товарищ Сталин, теперь появилась реальная возможность не только покончить с Люшковым, но и сковать враждебную деятельность японцев, если вы, конечно, позволите НКВД… – Берия замялся.
– Использовать меня в игре, – понял с полуслова Сталин.
– Нет, что вы, товарищ Сталин! Какие могут быть тут игры!
– Лаврентий, игра стоит свеч, если противник играет по твоим правилам.
– А он будет играть по ним!
– Откуда такая уверенность?
– В составе группы террористов находится опытный агент харбинской резидентуры.
– Опытный, говоришь? – повторил Сталин и задумался.
Прошла секунда, другая. Пауза затягивалась. Берия с нетерпением ждал ответа и не спускал глаз с Вождя. А тот не замечал ни наркома, ни документов и находился во власти воспоминаний. Его лицо просветлело, и в глазах заплясали лукавые чертики. В нем проснулся, казалось бы, оставшийся навсегда в прошлом дерзкий абрек «Коба». Его эксы в начале века на пароходе «Цесаревич Георгий», в тифлисском, батумском банках потрясали весь Кавказ и были не проходящей головной болью для полиции, а в народной молве обрастали легендами и мифами. Тепло воспоминаний согрело Сталина, и на щеках проступил легкий румянец. Подмигнув Берии, он объявил:
– А что, Лаврентий, я не прочь тряхнуть стариной! Может получиться очень даже занятная игра! Риск, как говорится, благородное дело!
– Товарищ Сталин, риск будет полностью исключен! – поклялся Берия и, помявшись, уточнил: – Если вы, конечно, разрешите использовать двойника.
– Двойника? – в глазах Вождя промелькнула тень, а в голосе появился холодок. – Лаврентий, а ты с двойником ничего не напутаешь?
Берия изменился в лице. Сталин похлопал его по плечу и с усмешкой произнес: