Сталин склонился над документами, прочитал и, подумав, спросил:
– Лаврентий, на бумаге красиво, а про овраги ты не забыл?
Помявшись, Берия ответил:
– Иосиф Виссарионович, всего, конечно, не предусмотришь, но провал исключен. Мы полностью контролируем обе группы террористов. В них находятся наши агенты.
– Насколько надежна связь с ними?
– С той, что осела в Абхазии, постоянная и устойчивая. Что касается второй группы, где находится мерзавец Люшков, то…
– В Абхазии, говоришь? – скорее, самому себе задал вопрос Сталин, поднялся из-за стола и прошелся по кабинету.
Берия подхватился со стула и сопроводил его взглядом. Сталин молчал. Упоминание об Абхазии всколыхнуло в нем, казалось бы, стертые в памяти безжалостным временем события почти 33-летней давности.
К началу XX века Российская империя напоминала гигантский паровой котел. Призрак коммунизма, о котором вещали Маркс и Энгельс, побродив по Западной Европе, легким штормом прокатился по ней и нашел благодатную почву в России. Подобно грибам после дождя в Петербурге, в Москве, на Урале и на Кавказе множились и плодились бесчисленные марксистские, эсеровские, анархистские партии и движения. Революционные идеи завладевали не только пылкими умами, но и зрелыми мужами, они подрывали устои государственности империи – армию и церковь.
Юный семинарист Иосиф Джугашвили, отринув Господа, безоглядно бросился в омут революционной борьбы и оказался на самом ее острие. Он, как и тысячи его соратников, жил мечтой о рае, но не на небесах, а на грешной земле, и страстно мечтал о будущей справедливой и достойной жизни. Жизни, где бы властвовал дух творца, а не низменные потребности. Жизни, в которой бы не было ни бедных, ни богатых, ни господ, ни подневольных, ни униженных, ни оскорбленных. Ради нее он не жалел ни себя, ни других.
В 1905 году Джугашвили – Коба, ставший к тому времени профессиональным революционером, принял самое активное участие в революционных выступлениях, охвативших Российскую империю от Бреста до Владивостока. Власть бросила на их подавление полицию и армию. Москва, Баку, Тифлис и Батуми стали ареной ожесточенных сражений. Революция, о которой мечтали Коба и его единомышленники, захлебывалась в крови. Боевым рабочим дружинам не хватало оружия и боеприпасов, агитаторам – прокламаций и листовок. На все это требовались деньги, много денег. Партия поручила Кобе добыть их. Он возглавил боевую организацию партии – РСДРП в Закавказье. Один из первых, дерзких «эксов» – экспроприацию ценностей у ненавистной буржуазии – его группа провела в Абхазии.