– Владимир Георгиевич, так я с ним не служил, а только встречался на совещаниях.
– Напиши, напиши, Варлаам Алексеевич, особенно про эту интуицию.
– Есть, – потерянно произнес Какучая.
– Товарищи у меня все, какие есть вопросы? – завершил совещание Деканозов.
Их не последовало. Он встал и направился на выход. К нему присоединился Серебров. Какучая спохватился последним и бросился вдогонку. Настигнув их в коридоре, он, сбиваясь на скороговорку, принялся обхаживать Деканозова:
– Владимир Георгиевич, а как же хлеб-соль? У меня все готово. Шашлык из молодого барашка. Отменное вино, то, что пьет товарищ Сталин…
– Что?! Так это ты?! – воскликнул Деканозов и грозно нахмурил брови.
– Что я? – растерялся Какучая.
– Из бочонка отливаешь.
– Какого бочонка? О чем вы, Владимир Георгиевич? Я вас не понимаю.
– Он не понимает? Да все ты понимаешь! – сурово отрезал Деканозов и, подмигнув Сереброву, огорошил Какучая: – Теперь я знаю, кто отливает из бочонка, что отправляют товарищу Сталину.
Какучая растерянно хлопал глазами и не знал что ответить. Деканозов хохотнул и, снисходительно похлопав его по плечу, с улыбкой заметил:
– Не сцы, Варлаам Алексеевич, шутка юмора. Ладно, поехали обедать. Где это?
– Тут рядом, место чудесное, – встрепенулся Какучая.
– Только в темпе вальса, нам срочно лететь в Батуми. Там у Кочлавашвили конь не валялся! До сих пор не установил, где негодяй Люшков готовит высадку.
– Владимир Георгиевич, ну какой час? Такого шашлыка и мамалыги, как у нас, в Батуми вам не приготовят.
– Все, Варлаам Алексеевич, едем! Время уходит! – поторопил Деканозов.
Какучая распахнул перед ним заднюю дверцу машины, сам сел на переднее сидение и распорядился:
– Батал, в апацху, что в Синопе!
– Есть! – ответил водитель и повернул ключ зажигания.
Серебров и группа сотрудников центрального аппарата НКВД СССР заняли места в двух других машинах. Дежурный открыл ворота, и они выехали в город. Прямой как стрела проспект Сталина вывел их к зданию бывшей биржи. Оно осталось справа, и впереди в знойном мареве белокаменным миражом возникла величественная колоннада. Не доезжая до нее, водитель повернул налево, дорога, вильнув змейкой, скатилась на ажурный мост через реку Беслетка и дальше пошла берегом моря. Позади осталась монументальная эстакада, и справа, за железнодорожной насыпью потянулись знаменитые синопские пляжи. На их золотых песках негде было упасть яблоку, сухумчане и приезжие спешили насладиться загулявшим в Абхазии летом. Слева, на площади в 43 гектара раскинулась настоящая жемчужина Абхазии – знаменитый дендро-парк. В конце XIX века его заложил русский помещик Николай Смецкой. Более 25 лет он завозил со всего света разные диковинные растения и создал это рукотворное чудо.