Но ни Шмулик, ни Юлюс не давали о себе знать, и в дверь постучались не они. По ней побарабанил пальцами Хаим-Гершон Файн, который, по решению синагогального совета, опекал всех польских беженцев.
Хозяин пекарни расспросил Мейлаха, не жалуется ли он на какие-нибудь трудности или нехватку чего-то, доволен ли своей работой. Тот кратко отвечал на все вопросы, потряхивая чубом, а его невеста Малгожата, хлопотавшая на кухне, на минутку оставила на плите горшки с варевом, высунула голову, и, как печатью, скрепила слова жениха:
— Tutaj u vas v Janove zycie piekna![44]
Удовлетворившись их ответами, Хаим-Гершон Файн обратился к моему отцу:
— Кто мог подумать, что всё в нашей жизни вдруг так обернётся? Сам Господь этот поворот, видно, прошляпил. Заметьте, что наши главари, те, кто евреев на дух не переносил, сразу дали дёру в Германию — его высокопревосходительство президент Сметона, генералы, высшие полицейские чины, начальники департаментов. А мелкие чиновники и начальники попрятались. У нас в местечке остался только один ощипанный, без формы «почти еврей» Гедрайтис.
— А вы, реб Хаим-Гершон уверены, что те, которые пришли им на смену, будут любить нас больше?
— Я в России не жил, ручаться не могу. Но слышал, что у них на Дальнем Востоке, в Биробиджане, по приказу Сталина даже еврейскую республику создали. Друг вашего подмастерья Дудака столяр Арон Кац тайно пересёк границу и ещё при Сметоне уехал туда строить новую жизнь.
— Там, в этой еврейской республике, реб Хаим-Гершон, говорят, евреев столько, сколько в Йонаве татар. Раз-два и обчёлся. Таких республик во главе с раввином у нас и в Литве полно — они существуют в каждом местечке!
— Может быть, и там несладко. Поживём — увидим, — отступил Файн. — Ясно только одно — у вас прибавится заказчиков, а у меня станет больше покупателей. Хлеб, как вы знаете, нужен всем — и красным, и белым, и зелёным.
— С этим не поспоришь.
— И портные шьют всем, даже горбатым и увечным. Наш дамский волшебник Моше Лейбзон похвастался, что к нему уже приходили две русские офицерши с отрезами, и вскоре, я в этом нисколько не сомневаюсь, к вам придут их мужья. Вы же их не прогоните. Не так ли?
— Не прогоню. Хотя, честно говоря, кое-когда и кое-кому хочется указать на дверь.
— Как бы там ни было, немцы с СССР тягаться не посмеют, — гнул своё Хаим-Гершон Файн.
В местечке только и было разговоров, что о новой власти. Евреи Йонавы, как и их собратья на всём свете, во все времена ждали от новых правителей милости, но правители менялись, а неприязнь к сынам Израилевым оставалась и даже крепла.