В отличие от напарников, в индейцев я не стрелял, не считал что это нужно. Проще говоря, они мне ничего не сделали. Поэтому лошадь по одним из краснокожих рухнула на землю, от чего он кувырком полетел на землю. Причём оружие из рук он таки не выпустил. Вставив новый патрон, я выстрелил в следующую лошадь. Перезарядившись, я убрал палец с пускового крючка и присмотрелся к клубам пыли поднятыми копытами индейских пони. Был слышен удаляющийся топот копыт, но напарники не остановились, а продолжили пальбу в пыль. То, что индейцы смылись от нашей не гостеприимной встречи, было и так понятно, поэтому встав, я направился к 'охотникам', которые находились рядом с нашими лошадьми.
Некоторые из всадников еще были в седле, остальные лежали рядом, отходя от скачки.
— Врача! — крикнул один из бойцов охранения. Тот успел первый к нашим охотникам и видимо обнаружил раненого.
Подойдя ближе, я увидел кровь на рубахе одного из лежащих. От каравана бежал док Диккенс, один из переселенцев, оказавшийся неплохим врачом.
— Что у вас случилось? — спросил я, подходя ближе к всаднику, оказавшимся старшиной.
— Попали в засаду, — хрипло ответил он.
— Где остальные? — спросил подошедший сзади Бак Тревис.
— Они остались там, — как‑то странно ответил старшина.
Я на миг задумался:
— Вы хотите сказать, что вы их бросили? — спросил я.
— Мы не бросили их, мы… разделились, — так же не совсем понятно ответил старшина.
— Они нас прикрывали, — хрипло выдохнул раненный, над ним как раз склонился подбежавший док.
— Понятно, пусть погибнет другой, главное чтобы я выжил. Так? — криво усмехнувшись, спросил я.
Позади меня, послышался глухой недовольной ропот моих напарников. На месте тех бедолаг, что остались с индейцами, мог оказаться кто‑то из них.
— Пойду, посмотрю, что там с индейцами, — сказал я, с презрением глянув на старшину. В ответе за оставленных охотников был именно он, так что я ему не завидую, от каравана уже был слышен ропот и крики женщин, не увидевших своих мужчин.
Отойдя в сторону, я помахал своим, что бы успокоить жен, и показать, что я цел. Подойдя к Чернышу я запрыгнул в седло и тронув поводья, послал коня вперед на холм, где остался один Догберри, поглядывавший в сторону ускакавших индейцев.
— Тихо? — спросил я у него.
— Пока да, там одна из лошадей ранена, ржет, добить нужно, — ответил он, не прекращая жевать свой табак.
— Поеду, посмотрю, — сказал я и, стегнув коня, поскакал рысью к телам индейцев и лошадей.
Быстрый осмотр показал, что убито три из четырёх лошадей. Четвертая раненая в грудь доживала последние мгновения. Поглядев в ее обезумевшие от боли и страха глаза, я достал из кобуры 'кольт' и выстрелил ей в ухо, прерывая мучения.