— Можешь ли ты сказать мне, что любовь к нему уже не пускает ростки в твоем сердце?
Вот в чем проблема.
Любовь не должна была появиться так быстро. Это занимало время, много времени. Откуда она могла узнать, что чувства реальны, что у этого будет продолжение? Может ли она покинуть свою стабильную жизнь, ради неопределенного будущего с Алексом? Какие у нее есть гарантии, что у этого чувства будет продолжение?
Как будто прочитав ее мысли, Конор ответил.
— Ах, ты мучаешь себя гораздо больше чем надо. Любовь не так сложна, как ты думаешь, она должна быть. Истинная любовь основывается на сохранении благополучия другого человека. Именно это сохранение, будет поддерживать вас в хорошие и плохие дни. Романтическая любовь приходит и уходит, но благополучие, оно остается навсегда. Этот волк, он стремится к тебе. Он последует за тобой в могилу и ее пределы. Жить значит рисковать и отдавать ему все, что у тебя есть. Это то, что наполняет жизнь смыслом. Что в твоем безопасном маленьком мире может с этим сравниться? Я настоятельно прошу, подумай об этом.
Киеша проснулась. Она, должно быть, вскрикнула во сне, потому что Алекс что-то утешающее прошептал, все еще спя, и притянул ее ближе к жару его тела. Хотя она так и не смогла увидеть часы, но могла сказать, что до рассвета еще далеко. Она встала перед решением лицом к лицу. Это будет долгая ночь.
***
Где-то посреди ночи, она все же уснула. Когда она снова проснулась, то оказалась лицом к лицу со спящим Алексом. Ее мысли вернулись к разговору с Конором, который произошел ночью. Любит ли она Алекса? Возможно. Она могла признаться, если только себе, что у нее есть сильные чувства к нему. Но был вопрос, если она любит его настолько, чтобы рискнет, прочно ли это будет? Она не знала. Но как сказал Конор, все, что она могла сделать, это дать ему все лучшее.
— Эй, — где-то во времени, пока она занималась самоанализом, Алекс проснулся.
Она сосредоточилась на нем, попыталась отпустить страх завтрашнего дня и приняла чувства к этому мужчине. Она собрала все мужество и «прыгнула».
— Я люблю тебя.
Он моргнул.
— Что ты сказала?
— Я люблю тебя, — по крайней мере, я думаю, что люблю, подумала она, в ожидании его реакции.
Он сел на кровати и подложил под спину подушку, его взгляд ни разу не потерял контакт с ее.
— Что все это значит? — Спросил он, после того, как посадил ее к себе на колени.
Когда Киеша уселась поудобнее, то подумала, что не такой реакции она ожидала от него. Конечно пение «Аллилуйя» это возможно чересчур, но по крайней мере, он мог бы показать хоть какое-то волнение. Разве он не знает, через какую борьбу она прошла сама с собой, чтобы эти слова вырвались?