Он схватил её под колени, давая лучший доступ своему члену. Положив её ноги себе на плечи, он входил в неё глубже и жестче, чем когда либо. Выражение его лица было диким. Он рычал и напрягался, его лицо частично менялось, когда он увеличился все больше и больше внутри неё. Вместо того чтобы испугать, его потеря контроля возбудила её.
Её пальцы зарылись во влажную землю, опираясь. Она уперлась пятками в его спину, чтобы получить желанную цель. Она чувствовала приближение. Стиснув ноги, она выгнулась, балансируя на плечах и руках.
— Алекс! — кричала она, пока кульминация проносилась сквозь неё.
Алекс вонзился своей жёсткостью глубоко внутрь нее, инстинктивно ища чрево. Раз, два, последний раз. Огонь пронёсся по позвоночнику, обосновавшись в яйцах. Запрокинув голову, он выл об освобождении небесам.
Опустошенный, он рухнул на неё сверху, лишь переместив вес в сторону, когда она запротестовала.
— Моя, — прорычал он.
Он подвинул её к себе, бережно обнял свою пару и погрузился в сон.
Звук льющейся воды разбудил ее. Алекс принес ее из лесу к себе домой. Киеша, дизориенторованно, уставилась в потолок и проверяла ее ноющее тело.
Ее плечи и руки ныли от того, что основная тяжесть была на них долгое время. Ее запястья были содраны и болели от борьбы с веревкой. Глубоко между ног, мышцы ныли от недавнего с ними обращения. Прошло много времени, с последнего такого раза. Кого ты обманываешь? Такого раза никогда раньше не было.
Она не выспалась. И ей было сложно думать. Ей нужна ванная. Она не хотела даже думать, какие жуткие твари затаились в ее волосах.
Кровать прогнулась, и лицо появилось в поле ее зрения. Оборотень — Алекс улыбнулся, его голодный взгляд, властно блуждал по ее телу, этот взгляд она знала, по прошлым любовникам. Блин, сейчас начнется снова. Дай мужчине немного свободы, и он уже думает, что ты принадлежишь ему.
— Ты уже проснулась, прекрасно. Я наполнил джакузи и включил струи. Оно ждет тебя.
Раздражение забылось, Киеша улыбнулась, в восторге от мысли о ванной. Она изо всех сил постаралась встать и, застонав, упала обратно. Ей было слишком больно двигаться.
Его улыбка исчезла:
— Тебе больно? — его взгляд бродил по ней, видимо выискивая травмы. — Черт, я был слишком груб с тобой. Я сделал тебе больно? Мне жаль, детка. Я не сдержался.
Краснея, она вспомнила о несдержанности. Она вспомнила, как его глаза изменились, а лицо стало не совсем человеческим. Захватывающие ощущения его тела вбивающегося в нее. Ее соски в ответ напряглись. Ее киска повлажнела.
— Нет, ты не сделал мне больно, — сказала она, ее горло пересохло.