Марий, не слишком интересовавшийся личными раздорами между людьми, скорчил рожу и пожал плечами:
— Пусть странно, но это их дело. Какие еще новости?
— Наши консулы провели новый закон, запрещающий человеческие жертвоприношения, — со смехом сообщил Рутилий Руф.
— Что ты сказал?!
— Закон, запрещающий человеческие жертвоприношения.
— Чудеса! Ведь принесение в жертву людей давно уже не является частью общественной или приватной жизни в Риме! — Марий с отвращением отмахнулся. — Ерунда какая-то!
— Кажется, пока Ганнибал маршировал взад-вперед по Италии, в Риме принесли в жертву двоих греков и двоих галлов. Впрочем, сомневаюсь, чтобы это имело отношение к новому lex Cornelia Licinia.
— Чем же тогда вызвано его принятие?
— Как ты знаешь, порой мы, римляне, весьма неожиданным способом вносим новую струю в общественную жизнь. По-моему, новый закон относится именно к этой категории. Наверное, его принятие преследует цель оповестить Римский Форум о том, что убийства, насилие, лишение свободы магистратов отменяются, как и вся прочая противозаконная деятельность, — проговорил Рутилий Руф.
— Гней Помпей Лентул и Публий Лициний Красс представили какие-либо объяснения? — спросил Марий.
— Нет, они просто обнародовали свой закон, а народ его одобрил.
Марий махнул рукой. А сплетник продолжил рассказ:
— Младший брат нашего великого понтифика, исполняющего в этом году обязанности претора, был отправлен в Сицилию, чтобы управлять ею. Ходили слухи о новом восстании рабов — ты можешь себе это представить?
— Неужели в Сицилии как-то особенно плохо обращаются с рабами?
— И да, и нет, — задумчиво проговорил Рутилий Руф. — Во-первых, многие тамошние рабы — греки. Хозяин не станет подвергать их дурному обращению, ибо тогда не оберется бед: они очень независимые люди. Мне кажется, что все пираты, захваченные Марком Антонием Оратором, были обращены в рабство на Сицилии для обработки пшеничных полей. Такая работенка им не по нраву. Между прочим, — добавил Рутилий Руф, — Марк Антоний водрузил на своей ораторской трибуне нос самого большого из уничтоженных им пиратских кораблей. Впечатляющее зрелище!
— Не думал, что там может найтись для этого место. Представляю себе ростру, утыканную корабельными носами! — фыркнул Марий. — Ладно, Публий Рутилий, не будем на этом задерживаться. Какие еще события?
— Наш претор Луций Агенобарб посеял на Сицилии панику, молва о которой докатилась даже до провинции Азия. Он пронесся по острову, как ураган! Видимо, он давно не был на Сицилии, раз издал указ о том, что никто, кроме солдат и вооруженного ополчения, не имеет права носить меч. Естественно, на указ не обратили внимания.