Довести 'перебравшего' лейтенанта до туалета, дело минуты. Полукруглое окно сопротивлялось его усилиям примерно столько же. Ну, а тихий и темный сквер возле театра, это вообще, 'мечта поэта'. Теперь, рывок до машины. Верный 'Хорьх', подарок Фрунзе, стоял чуть в стороне от театра, ближе к скверу и дороге. Новиков всегда оставлял его там. Бывали случаи, когда по делам службы приходилось срочно уезжать, а стоящие у театра машины и извозчики, здорово мешались. Теперь это значительно упрощало задачу.
Тело лейтенанта удобно разместилось на заднем сиденье. Щелкнула ручка электростартера, мотор завелся с пол-оборота и тихо и мощно заурчал. Еще бы ему не урчать, если везде, где можно, стоят резиновые подушки, поглощающие шум и вибрацию. Фары Новиков не включал. Ему без надобности, да и Татьянины глаза от вида тела на заднем сиденье замерцали так, что светили ничуть не хуже прожекторов. Но ведь молчала! И вопросов не задавала. Только губу закусила. 'Ах, Танюшка. Солнышко мое сероглазое. Если бы ты знала, какая ты у меня умница и как мне помогаешь'! Но, лирику побоку, не время. А сколько же его, времени, прошло? Всего пять минут?! Это хорошо. Нет! Это просто здорово! Теперь тихонечко трогаемся и, стараясь не привлекать внимания, сматываемся.
И это 'сматывание' прошло вполне удачно. Теперь — газ в пол и за сыном. Да и Таниных родителей тоже надо забирать. Или лучше оставить? Пускай остаются. Но срочно переберутся к своим знакомым. На денек — другой.
Благо, что жили тесть с тещей в частном доме. Не пришлось сталкиваться с дворником. Отправил Татьяну собирать ребенка и уговаривать родителей, а сам принялся 'колоть' чекиста. Вопросов было всего три: Кто? Зачем? Почему? Собственно на два последних ответ он услышать не ожидал — не тот уровень. Но оказалось, что он недооценил способности старшего лейтенанта безопасности к анализу и сбору всевозможных слухов. Ниточка тянулась высоко. К самому товарищу Агранову или его ближайшему окружению. Такого голыми руками не возьмешь. Ну а зачем голыми, если он является командиром танковой дивизии? Осталось решить только одну проблему — попасть в эту дивизию, которая расположена на другом берегу Волги. Паром уже не ходит. На вокзал лучше и не соваться. Попытка прорваться через железнодорожный мост — равносильна извращенному самоубийству. Вооруженная охрана на въезде и выезде и в будках на опорах. И никаких позднейших либеральных предрассудков о 'сверхценности' каждой человеческой жизни у нее, охраны этой, нет. Зато есть режимный объект. И что бедному комдиву остается? Вплавь преодолевать Волгу? Но если для него самого это хотя и неприятно, все же ноябрь на дворе, но вполне осуществимо, то для Татьяны.... И в Саратове её оставлять нельзя. Просто некуда ее пристроить, не привлекая лишнего внимания. Нужна лодка или катер. Машину конечно жалко, придется оставить где-нибудь, но это уже мелочи. А вот где, на ночь глядя, взять лодку? А собственно говоря, чего это его заклинило на лодке? Чем ему не подходит, какой-нибудь буксир или пароход? Ведь работа в грузовом речном порту не прекращается ни днем, ни ночью. А там, в этом самом порту, работает немало его бывших солдат.