Салим надел одежду, приготовленную Синем: рубашку и брюки, из которых вырос один из ее сыновей. Хакан принес хорошие новости. Ему удалось найти в Интернете номер нужной гостиницы. Салим, дремавший на диване, оживился:
– Я должен позвонить! Я должен позвонить сейчас! Вдруг они еще там!
– Понимаю, – ответил Хакан с улыбкой, но не очень уверенно, – у меня есть карточка. Можем попытаться… Но, Салим, ты должен понимать, что твои родные могли сесть в поезд. Если в гостинице их не окажется, это не означает ничего плохого.
Салим кивнул. Он обрадовался, что Хакан и Синем рядом. Удастся связаться с семьей или нет, но он знал, что, когда повесит трубку, лучше в одиночестве не оставаться.
Хакан прочитал инструкцию на оборотной стороне карточки и несколько раз набирал длинный номер, пока в конце концов их не соединили. Он протянул трубку Салиму. Тот слушал гудки, одной рукой держа трубку, а другую сжав так, что побелели костяшки пальцев.
Щелчок. Затем стало слышно, как кто-то откашливается и что-то бормочет.
Салим узнал голос старого хозяина гостиницы.
– Мне нужно поговорить с мамой! Пожалуйста! Мама там?
Он выпалил все это, смешивая английский, турецкий и фарси. От волнения речь не поспевала за мыслями.
– Кто это? – Голос в трубке звучал неуверенно и настороженно.
Хакан осторожно придержал Салима за локоть, советуя успокоиться. Салим глубоко вздохнул.
– Это Салим, – сказал он, переходя на английский, – я жил у вас в гостинице с мамой. Мне очень нужно с ней поговорить! Пожалуйста! Она у вас с моим братиком и сестрой!
– А-а, это ты, мальчик? Твоя мать ждет тебя. Она в комнате. Позвони позже, я сейчас занят.
– Я не могу позвонить позже. Я должен поговорить с мамой сейчас! Пожалуйста!
– Хорошо-хорошо, – пробормотал старик, уловив отчаяние в его голосе, и добавил что-то непонятное на греческом.
Тишина длилась целую вечность. Хакан и Синем обеспокоенно смотрели на Салима.
Наконец в трубке послышался голос Ферейбы. Салим подпрыгнул и, словно животное на привязи, забегал по кругу, насколько позволял шнур телефона.
– Салим? Салим, бачем, это ты? – спросила она дрожащим голосом.
– Да, мадар-джан, это я.
– Бачем, где ты? Слава Богу, что ты позвонил! Я так волновалась!
– Мадар-джан, я в Менгене, у дяди Хакана. Меня поймали полицейские и отправили в Турцию.
– Полицейские? Господи, значит, ты в Турции!
Ферейба лихорадочно пыталась сообразить, что скрывается за этим ответом.
– Ты как? Тебя не били?
– Мадар-джан, со мной все в порядке. Я вернусь в Грецию, но не знаю, сколько времени это займет.
Они оказались перед сложным выбором. Но непростое решение было, пожалуй, единственно возможным и верным. Салим заговорил об этом первым.