Я вспоминаю отца. Он остался в одиночестве в своем поблекшем саду, ночует среди истлевающих деревьев. Не знаю, жив он или нет. Уже так давно я не слышала его голос. Я понимаю, почему он не захотел уезжать. Он научился любить быстротечность всего сущего. Принять это удается лишь тогда, когда мы завершаем свой путь. И для отца не имеет значения, придет конец сегодня или завтра. Он готов вернуться в землю. Он будет вдыхать и выдыхать прах рассыпающихся стен сада, пока однажды его легкие не наполнятся, как песочные часы. И тогда время остановится.
На расстоянии легче испытывать любовь к отцу. Отсюда я не вижу его слабостей и ошибок. Мне теперь видны лишь те озаренные светом моменты, когда он смотрел на меня как на своего самого любимого и дорогого ребенка. Когда он говорил о маме и я чувствовала себя целостной. А в остальном детство мое… Что ж, может, и к лучшему, если оно рассыпается пылью.
Я смотрю на свое отражение в зеркале. Я выгляжу намного старше, чем думала. Прикасаюсь к лицу. Кожа кажется грубой на ощупь. Это почти приятно. Я никогда не была особо нежным созданием. И с каждым днем кожа становилась толще. Я делала такое, на что не считала себя способной даже при помощи мужа. Чем я сильнее, тем больше у нас шансов выжить.
Я слишком надолго оставила детей одних. Но мне нужны такие моменты передышки, чтобы отступить на шаг, собраться, а потом выйти к ним.
Однако время идет, и к моим двоим детям должна вернуться мать. Момент, к которому я готовилась, почти настал.
Салим
40
Через три или четыре дня Роксана снова пришла. Салим отчаянно подыскивал слова для нее. Конец последнего разговора оставил в нем неприятное чувство. Он надеялся, что Роксана не заметила то нехорошее, которое проглянуло тогда в нем.
Вместе с другими волонтерами она, как обычно, раздала еду и воду, а потом направилась к Салиму.
– Сможешь прийти сегодня на детскую площадку? Туда, где вы ночевали с мамой? Сегодня, позже, часов в восемь?
Салим согласился. Он хотел извиниться, но Роксана спешила. Прежде чем он успел что-то еще сказать, она ушла с товарищами.
Салим не хотел пропустить эту встречу. Целый вечер Абдулла и Хасан рассказывали заезженные анекдоты про муллу. Все это он уже слышал тысячу раз. Про муллу и тыкву. Про муллу и одноглазого осла. Афганцы любят потешаться над своим духовенством.
«Подходит парень к реке и видит на том берегу муллу. Кричит ему: “Как мне попасть на тот берег?” А мулла отвечает: “Ты что, дурак? Ты уже на том берегу!”»
Хасан захихикал. Когда он смеялся над шутками, которые мальчишкой слышал в Афганистане, то словно возвращался в давние времена. В этих бородатых анекдотах про муллу была мягкая ностальгия по лучшей жизни. Если бы Салим меньше нервничал, он бы лучше оценил их.