Шабнам дала нам хлеба в дорогу. Асим повел нас на место встречи. Салим и Самира ступали за ним шаг в шаг, держась за руки. На землю опустились сумерки, в безоблачном небе ярко светил полумесяц. Мы остановились перед витриной автомагазина. Асим, пожимая плечами, сказал, что неизвестно, сколько придется ждать, несколько минут или несколько часов, но наш транспорт обязательно придет.
Через сорок минут, когда Азиз уже начал извиваться в моих руках и тихонько хныкать, из-за угла выехал фургон. Я толкнула детей к стене магазина, закрыв их собой. Фургон остановился всего в нескольких шагах от нас.
– В машину, – прошептал водитель, – быстро.
Поторапливая детей, я напоминала себе: этот план придумал Махмуд и нужно верить, что это самый лучший для нас выход.
В фургоне было уже две семьи, каждая с четырьмя-пятью детьми. Я шепотом поздоровалась и провела детей в уголок.
Обстановка не располагала к разговорам. Слишком большой груз лежал на всех нас. Мертвое молчание нарушалось лишь тяжелым дыханием Азиза да шумом старого двигателя.
Как только мы выехали из Герата, водитель остановил машину, повернулся к нам и сухо сказал:
– Дальше пустыня и граница. Платите сейчас или останетесь здесь.
Он открыл фургон и указал на мужчину, сидевшего напротив меня. Тот выполз наружу и отдал водителю плату за проезд всей семьи. Его жена и дети настороженно наблюдали за ними. Даже когда отец отдалялся всего на несколько шагов, это пугало их.
Затем настала очередь отца второго семейства. Я видела, как мои дети разглядывают чужих отцов.
«Я должна стать им отцом и матерью», – сказала я себе.
Положив Азиза на колени к Салиму, я вышла из машины и протянула водителю конвертик. Он ловко пролистал бумажки, которые я много раз считала и пересчитывала.
– Вы едете с детьми одна.
Я кивнула.
– Плохо дело. Боюсь, что не смогу взять вас.
– В чем проблема? Вот деньги. – Я старалась говорить уверенно.
– Вы же знаете, как обстоят дела. Я и так рискую, перевозя людей через границу. А вы – женщина без сопровождения. Понимаете? Для меня это намного больший риск. И неоправданный. За такую плату я не готов.
Асим предупреждал меня, но все равно, услышав рассуждения водителя, я начала закипать. Если бы нас остановили, дороже всех расплатилась бы за это я, потому что рисковала больше всех. Но я готова была поиграть в его игру.
– Прошу вас. Пожалейте меня и детей. У нас ничего не осталось. Как нам прокормиться?
– Сестра, а как вообще людям сейчас прокормиться? У меня тоже дети. Я что, на шаха похож? Меня кто пожалеет?
До границы оставалось совсем немного, я почти ощущала ее.