– Я не закончил, – ответил Салим, не поднимая взгляда.
Он думал о том, что между афганцами и турками нет особой разницы, когда дело касается их дочерей. А проблем с Полатом ему не хотелось. Экин держала в руке большой стакан воды и пила, громко прихлебывая.
От поднявшейся в хлеву пыли у него пересохло во рту и запершило в носу. Слыша, как она пьет, он злился, но молчал.
– Как тебя зовут?
Не получив ответа, Экин повторила громко и раздраженно:
– Слышишь, как тебя зовут?
– Салим, – пробормотал он.
– Салим?
Экин запустила руки в свои спутанные волосы.
– Не знаю такого имени. Это имя девочки?
– Нет, – ответил Салим и сжал губы.
– А вон там почему не почистил? Если это не уберешь, запах останется. А еще животные заболеют. И мой отец будет недоволен.
Не раскрывая рта, Салим закончил так быстро, как только мог, и вернулся в поле. Армянка подняла брови и кивнула на хлев. Он раздраженно покачал головой, и женщина улыбнулась. Они начинали понимать друг друга.
Через неделю Экин увидела, что Салим направляется в хлев. Она пошла следом, перевернула ящик и села, вытянув ноги.
– Летом слишком жарко, – заговорила она, – и я целый день дома. А день такой долгий! В школе лучше. Там мои друзья.
Молчание Салима ее не смущало.
– А здесь ничего нет, – продолжала Экин, – я здесь одна. Ты не ходишь в школу, поэтому не знаешь, – подумав, добавила она. – Ты когда-нибудь ходил в школу?
Салим начал усерднее сгребать навоз.
– Я знаю, что рабочие не ходят в школу. Но папа и мама говорят, что я должна учиться, чтобы не работать. Что я должна учиться в школе, жить хорошо и чисто. Ты почему молчишь? Хорошо, что ты не ходишь в школу. В школе учителя заставляют отвечать, – рассмеялась она, постукивая каблучками по усыпанному соломой полу.
Послышался громкий голос миссис Полат – она звала дочь. Тяжело вздохнув, Экин встала, стряхнула соломинки со своих брюк и вышла из хлева, напоследок с любопытством посмотрев на Салима. Тот обрадовался передышке. За несколько секунд с Экин он уставал больше, чем за тринадцать часов работы. Но тишиной он наслаждался недолго: Экин вернулась, принеся ему обед.
– Эй! – позвала она, остановившись в дверях и указывая взглядом на сверток у себя в руках.
Она поднесла бутерброд к лицу так близко, что кончиком носа коснулась куска мяса.
– Вкусно. Поедим вместе?
Экин села на перевернутый ящик. Не успел Салим подойти и потребовать свой бутерброд, как она осторожно разломила его и протянула ему половину. Салим гневно смотрел, как она поглощает хлеб с курицей.
– Это моя еда! – возмутился он.
– Но мы же едим вместе, – изумленно возразила Экин, – как друзья, хорошо?