Я вернулась с круассанами и сделала кофе. Эмма не захотела спускаться, поэтому я ела в постели вместе с ней. Она почти не прикасалась к выпечке, но пила кофе. Я наполнила для нее ванну несмотря на протесты. Я знала, что лучшее, что я могла сделать сейчас, – это быть рядом с ней. Я понимала, какой беспомощной она себя чувствовала. Сейчас я должна быть сильной для нее. Я не хочу, чтобы она погрузилась в ту же тьму, в которую погрузилась я. Джон следил за ней, пока она шла в ванную комнату, и я отправилась домой, чтобы разобрать сумки и достать картины, потом зашла к миссис Моррис забрать Тейлора. Меня впустила Аманда, так как ее бабушка была в кафе, и Тейлор подбежал ко мне, как только я вошла. Я подняла его и на мгновение зарылась лицом в его шерсть, давая мурлыканию успокоить себя.
– Я скучала по тебе, – сказала я ему, и кот мрачно посмотрел на меня, как будто понимал.
– Он тоже по тебе скучал. Несколько раз казалось, что он ищет тебя, – сказала Аманда, собирая его вещи. – Он просто душка.
– Спасибо, что присмотрела за ним.
– Без проблем. Мне было в радость. – После того как девочка погладила его на прощание, я засунула его в переноску. – Ты всегда хотела быть художницей? – робко спросила она.
– Я не уверена, что ты можешь выбрать, становиться ли тебе художником, – ты им или являешься, или нет. Мне кажется, я всегда была художницей, но только сейчас я понимаю, какой именно хочу быть.
Похоже, сейчас я также понимаю, какой женщиной хочу быть.
Вернуться в свой дом с Тейлором – это даже лучше, чем я себе представляла. Я наконец чувствовала, что у меня есть свое место. Я рассматривала картину, сидя на диване в гостиной, закинув ногу на ногу, доедая йогурт. Тейлор умостился у меня на коленях, мурча и пристально следя за мной, поэтому, когда я доела, пришлось позволить ему облизать стаканчик, что он сделал с огромным удовольствием. Я обещала показать Хэзер работу, которую сделаю на пленэре, и мне бы не хотелось идти на попятный, но нажать «Отправить» было крайне сложно. Казалось, я отправляла частичку себя на пристальное изучение. В то же время раньше я не чувствовала ничего подобного по отношению к своим работам.
Вдалеке от защищенного, похожего на мыльный пузырь пленэра, я беспокоилась, что потеряю часть своей радости от картины, но, пожалуй, наоборот, здесь она только возросла. Я была потеряна слишком долго; я чувствовала, что обретала себя, когда смотрела на нее. Остается только понять, что чувствуют другие люди при взгляде на нее. Сделав глубокий вдох, я нажала «Отправить».