Следующим утром я чуть не поддалась искушению проигнорировать звенящий рядом телефон. Номер оказался незнакомым, и сердце сразу же тревожно забилось. Меня все еще преследовал страх получить плохие новости. Однако, когда я узнала, что мне звонит Хэзер из картинной галереи в Плимуте, сердцебиение участилось уже по другой причине.
– Роуз, я решила позвонить вам, потому что в июне один мой друг собирается устроить пленэр в горах в Шотландии. Сам он невероятно талантлив, и с ним будет группа одаренных художников. Думаю, вам бы очень пошло пользу участие в таком событии. Ваш… друг… – кажется, его зовут Роберт? – заходил в мою галерею и показал мне ваши работы. Я считаю, у вас есть большой потенциал и там вы сможете создать нечто прекрасное. У Дэна большой опыт в том, чтобы научить художников вкладывать эмоции в свои работы. Вы вряд ли сможете не проникнуться вдохновением этих людей и природы вокруг.
Она сказала, что пленэр организовывает Дэниэл Смит, английский художник, чьими работами я восхищалась многие годы. У меня в гостиной даже висела репродукция одной из них – портрет женщины, лежащей на диване. Даже сквозь полотно чувствовалась любовь, которую он испытывал к натурщице.
Я не могла поверить, что мне предложили не только встретиться с ним, но и взять у него урок.
– Конечно, он очень разборчив в отношении участников его пленэров, но моему суждению доверяет и, уверена, с радостью примет вас. Что скажете? – У Хэзер была такая бойкая манера речи, что было ясно – эта женщина получает от жизни все, что захочет. Я почувствовала некое благоговение перед ней.
– Могу я… подумать над этим предложением?
– В группу уже набрано максимальное количество участников, какое обычно позволяет Дэн, поэтому мне понадобится еще какое-то время, чтобы убедить его разрешить вам участвовать. Так что не затягивайте. Это реальный шанс.
Ее слова, словно эхо, повторяли сказанное Робертом. Однако я продолжала лежать в постели еще долго после того, как она повесила трубку, раздумывая над тем, готова ли я воспользоваться шансом.
Весь день я не могла отделаться от мыслей о Роберте и своем искусстве. Я едва дождалась времени, когда нужно собираться на работу, чтобы отвлечься от этого. Но, увидев Эмму, я не смогла сдержаться, потащила ее на улицу и выложила все.
– Подробности! – потребовала она, потряхивая бутылочкой кетчупа.
Я оглянулась, чтобы убедиться, что нас некому подслушивать.
– Я… в общем, Роберт, он… мы…
– Вы переспали? – взвизгнула она с такой силой, что взбодрила бы всех собак в округе.
– Нет, конечно, но… он поцеловал меня, – прошипела я и сразу же закусила губу. – Он попросил прощения, а я велела ему уйти. А теперь не знаю, что и думать и как себя вести, – скороговоркой выпалила я.