О Гарине-Михайловском[142] оставлено много воспоминаний. Каждый, кто с ним встречался, считал своим долгом подчеркнуть талантливость Гарина, его необыкновенность как человека. Есть отрицательные мемуары, вроде вересаевских записок, есть резко положительные, как у Горького.
Суть дела в том, что Гарин был не только необыкновенным человеком, но и необыкновенным писателем, пролагателем новых путей в русской прозе.
Документальная проза его тетралогии имеет целый ряд формальных черт, резко отличающих гаринскую прозу от всей русской литературы конца XIX – начала XX века. Гарин начисто отбрасывает уже в «Детстве Темы» описательную, нравоучительную, психологическую сторону дела. Герой его болеет сифилисом, и изображение характера тут представляет и новаторский, и психологический интерес. Этот же герой становится в ряды «Народной воли», сближается с ней, сестра его, уходит в подполье, в террор. Изображение будущей технократической России, крах деревни – опыт самого Гарина по попытке принести пользу крестьянам и чем это кончилось.
Впервые в русской литературе выходит на ее страницы инженер и как входя с полным пониманием дела, входит изнутри. <Разработка> темы на железной дороге – вовсе не описание этапа арестантов из Воскресенска. Это описание изнутри, в нем нет никаких реалистических деталей – дело в психологии, а также в совершенстве диалога.
У Гарина нет описаний, а по широте диалога все это напоминает позднейший триумф Хемингуэя. В русской прозе только один автор диалога, где действие идет через диалог, – это Гарин.
Гарин оставил два замечательных романа – «Студенты» и «Инженеры», – которых нынешнее поколение не знает. Почему не знает? Потому что до революции Гарин мог печатать (в «Знании») только с очень большими купюрами эти оба романа. У царской цензуры было несколько причин браковать эти романы: 1) Сам Гарин по личным своим связям принадлежал к социал-демократам. 2) Сюжет в обоих романах одинаково революционный, новой волны «Земли и воли», партии конца революции <нрзб>.
Сестра Карташова вступает в ряды подпольной борьбы с правительством без иллюзии насчет собственной судьбы. Это конец романа. Дальше Гарин предполагал написать «Арестанты», добавить пятую часть к своей «Семейной хронике». Тут идет полемика с чеховским рассказом «Невеста» – говорили о каком-то сдвиге в сторону прогресса, но еще Вересаев писал Чехову, что «Девушки не так уходят в революцию», упрекая Чехова в том, что он берется за материал, который не знает. Гарин же материал знал. Сестра Темы изучила его самым естественным образом, вступив в ряды народовольцев.