Вероника вернулась к коробке с документами и взяла газету в руки. Смерть мародерам… Значит, это свежая газета! Местная! Она развернула ее — так и есть, «Сахалинская правда». У Вероники подступил комок к горлу. Газета показалась ей крохотным посланником из далекого города. Кроме того, она уже забыла, как выглядят буквы. В доме ублюдка книги не водились, а от японских порножурналов, валявшихся на чердаке, ее тошнило.
Подумав, она решила, что оставаться надолго в запретной комнате опасно (вдруг Пахан вздумает за чем-нибудь вернуться?), поэтому прикрыла коробку с паспортами какой-то тряпицей и, прихватив заветную газету, поднялась к себе.
Там она уютно устроилась на кровати, разложила перед собой на коленях газету и с самого верха начала читать. Номер вышел еще во вторник — на второй день после землетрясения, как раз, когда ее откопали из завала. Возможно, кое-какая информация здесь уже устарела, но все-таки… Глаза ее побежали по строчкам.
«…Произошло землетрясение, какого остров не знал уже полвека… Толчки силой в девять баллов… Разрушено девяносто пять процентов зданий… Общий ущерб… Деньги на восстановление… Прибытие команд спасателей из Канады и Франции… Компенсация (сумма еще не определена)… Так… Мародеров расстреливать на месте… Ограблены магазины… За отрубленный у мертвого палец с кольцом возмущенные люди забили мародера насмерть…»
— Так ему, скотине, и надо… — вслух проговорила Вероника и перевернула страницу.
Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди. В середине газеты были опубликованы огромные списки погибших. Фамилии располагались по алфавиту. В первую очередь она стала искать на букву Г — так, на всякий случай. У Вероники была длинная и редкая фамилия — Губернаторова. Она досталась ей от деда, который был сослан на Сахалин из Москвы. Веронику всегда удивляло, почему он не стал возвращаться после реабилитации. «Из дурацкого принципа», — как говорила бабушка, когда была еще жива. А потом прибавляла: «Только на тебя и надежда, Веруня. Может, хоть ты вернешься к истокам». Палец Вероники полз вниз по мелкому списку… Губернаторовых в списке не было. Значит, девушка с блокнотом записала ее куда надо. Затем Вероника принялась искать Аньку на букву К. Вот — Колобов, Колобова… В страшном списке были родители Аньки. К счастью, самой ее не было. Значит, ей тоже повезло, как и Веронике… Но теперь осталось самое главное. Рука ее скользнула к крайнему столбцу и отыскала букву Ц. Цветницкий — такая фамилия была у Максима. Вероника усилием воли заставила палец двигаться вниз по столбику. Цаплин… Цаплина… Царев… Несколько Цветковых… Цветова… Цветницкий… Она изо всех сил вгляделась в расплывающиеся буквы. Неужели… Нет, она не ошиблась. Цветницкий Максим Александрович. Внутри у нее словно прорвалась горячая плотина. В ушах зазвучала какая-то бурная музыка — Вероника не сразу поняла, что это удары ее собственного сердца. Она даже заплакать не могла — это было какое-то страшное, запредельное состояние. «Нет, так нельзя, — подумала она, — я не должна верить. И я ни за что не поверю. Он должен, должен быть жив…»