Возвращение в купе вселило в Веронику светлую надежду выспаться: когда она вошла, то обнаружила там двоих соседей. Ими оказались сухонькая старушка, одетая во все черное, и юный бритый курсантик, который при ее появлении тут же начал смущаться и краснеть от подворотничка до макушки. Впрочем, Веронике не было до них никакого дела. Ей требовалось только присутствие людей. Она надеялась, что если будет в купе не одна, то сможет побороть свой страх и заснуть. Разумеется, она соблюдет все правила вежливости — не будь она внучкой покойного Бориса Губернаторова.
— Добрый вечер! — бодро обратилась она к новым обитателям купе.
— Здравствуй, дочка, — отозвалась старушка и, оглядев ее с ног до головы, вздохнула. Может быть, глядя на молодую рослую Веронику, она вспомнила свою собственную далекую юность. А может, углядела в лице Вероники что-то особенное — ведь люди к концу жизни начинают чувствовать то, что недоступно обычным органам чувств. Вдруг она своим старческим чутьем догадалась, что перед ней не просто девушка, а убийца? Вероника нахмурилась и отогнала от себя мрачные мысли. «Просто я стала мнительной», — подумала она.
Курсантик даже толком не посмотрел на нее, буркнул себе под нос что-то невразумительное и уперся взглядом в заоконный пейзаж.
— Мое место на верхней полке, — сказала Вероника. — Разрешите, я лягу прямо сейчас?
— Давай, давай, дочка… — отозвалась бабуля, а курсантик тут же выскочил из купе, как будто услышал команду своего старшины.
Ну вот наконец-то сбудется ее мечта. Сейчас она сбросит свои тесные джинсы и нырнет под чистую прохладную простыню! Вероника закрыла за курсантом дверь и полезла в черную сумку, чтобы достать ночную рубашку и халат. Но тут же остановилась и замерла… Чертовщина! Проклятое многолапое существо не исчезло. Оно нисколько не боялось присутствия в замкнутом пространстве других людей — в частности, этой мирной старушки. Ему было на это совершенно наплевать. Как только захлопнулась дверь и купе превратилось в подобие маленькой полутемной пещеры, злосчастная клаустрофобия вновь дала о себе знать.
Так вот в чем дело! Для этой мерзкой твари совсем неважно — один человек в замкнутом пространстве или нет. Человек пугается не одиночества. Он пугается до такой степени, что не видит в присутствующих людях потенциальных спасителей. Это глобальный страх, это вселенский ужас. На него не действуют никакие доводы, никакие объяснения. Просто ощущение, что если сейчас же не вырваться, то все погибнут, задохнутся, будут безжалостно раздавлены… Спасите! Помогите! Вытащите меня отсюда!