В сторону упало одеяло. Волны длинных волос разметались по подушкам. По коже пробежала стайка мурашек. Соски затвердели и торчали из-под сорочки.
– Я знала, что ты придешь.
Он молчал. Призрачной рукой коснулся ее живота, и она ощутила мягкую волну, которая медленно поднималась к вздымающейся груди. От нахлынувшего удовольствия она прикрыла глаза. Приятное ощущение медленно распространилось к ее шее и губам.
Она издала тихий стон. Нежный и трепетный любовник теперь ласкал все ее тело. Она была полностью в его власти. Отдавалась вся, без остатка, словно голодная самка во время спаривания.
Прохладная волна пробежала от груди к промежности. От нахлынувших ощущений она раздвинула ноги и выгнулась дугой.
Призрак улыбался холодной улыбкой, наблюдая, как она стонет от наслаждения. Как сминает простыни и как что-то шепчет в подушку.
Волны стали теплыми, даже горячими, а от этого наслаждение – еще более острым. Затем снова холодные поцелуи от кончиков пальцев до шеи. От губ и до живота.
Он играл с ее телом, как с музыкальным инструментом. Евгения стонала и кричала. Пока, наконец, не затрепетала и не притихла от нахлынувшего экстаза.
Призрак коснулся волос. Погладил ее лицо. Улыбнулся и растаял.
– Спокойной ночи, – пробормотала она, думая о том, что это пожелание глупое, ведь призраки не спят.
Таких ощущений, которые он ей подарил, она никогда в жизни не испытывала. Это было незабываемым, и она их никогда не забудет.
Евгения прижала к груди подушку и, улыбаясь, словно сытая кошка, тотчас уснула.
Как было велено, экипаж ожидал ее ранним утром во дворе усадьбы. Евгения надела платье с высоким воротником и с расширенным к низу рукавом. На ножки – высокие сапоги с каблучком. Сверху соболиную шубу до пят.
Лакей забрал сумку. Баронесса заперла дверь своей комнаты и направилась по коридору. В холле у дверей стоял дворецкий. Весь бледный, с испариной на лбу. При виде хозяйки вынул из кармана платок и стер с лица испарину.
– Госпожа, барин проснулся и зовет вас.
В ответ Евгения лишь холодно улыбнулась и прошла мимо в распахнутую дверь. Меньше всего ее волновало, что сейчас желает барон. Для нее это не имело никакого значения.
Она сбежала по ступенькам вниз, села в экипаж, где уже сидела Дарья, и кучер стеганул лошадей. Евгения успела заметить, что барон смотрел на нее из окна своей спальни. Он был мрачнее тучи.
– Так-то, милый, – прошептала она и задернула занавеску.
В городе этим днем было людно. По заснеженным тротуарам гуляли девушки и студенты. Мальчишки размахивали листовками, предлагая их прохожим. Мимо проезжали сани с белыми лошадьми, звеня бубенцами. Тут же пробегала детвора с салазками. Народ отдыхал и радовался зиме.