Алексис смотрела на то, как темные волосы завиваются на затылке, на размах мускулистых плеч с маленькой родинкой на правом, едва видимой в островке света от настольной лампы. Тео еще не брился, так что его челюсть очерчивала тень утренней щетины. Он хмурился, и Алексис знала, что через секунду он начнет постукивать ручкой по столу – привычка, которая проявлялась, когда он был на чем-то полностью сосредоточен.
Она как-то спросила, зачем ему перьевая ручка, когда он делает всю свою работу на компьютере, и Тео провернул ручку в пальцах и сказал, что мать подарила ее, когда ему было одиннадцать. Это был его талисман.
Алексис чувствовала, что теперь знает о нем очень много, о его жизни и о его теле; она впитывала факты, и они всплывали в ее памяти при малейшем стимуле. Она могла распознать звук его тихого дыхания во время глубокого сна; могла догадаться по резкому тону голоса, когда он говорит по телефону с кем-то, от кого хочет избавиться как можно скорее. Наблюдая за тем, как он бреется, она осознала, что хотя Тео прекрасно знает, насколько красив, он практически ничего для этого не делает. Он едва смотрит в зеркало раз в день.
Сердце забилось у нее в груди тяжело и тревожно.
Когда она перестала видеть в нем врага, к которому оказалась прикована судьбой, и начала видеть мужчину, остроумного, невероятно умного и безумно обаятельного?
Она знала, что все началось с ее невольной увлеченности, с того момента, когда она признала существующее между ними притяжение. Но когда это несомненное притяжение превратилось во что-то более глубокое?
Они вместе гуляли по Манхэттену, ходили в знаменитый Музей современного искусства, в район галерей. Алексис забыла, что это не настоящие свидания. Что хотя его пронзительный взгляд то и дело обводит ее тело с явным одобрением, Тео не будет так смотреть на нее долго.
То, что началось как способ для них обоих справиться с неуместным притяжением друг к другу, превратилось в нечто иное… для Алексис.
Настойчивое и нервное биение сердца участилось. Осознание произошедшего накрыло ее ужасающей, всепоглощающей волной.
В какой-то момент она влюбилась в Тео.
– Ты рано проснулась. Почему?
От низкого голоса Тео она едва не подскочила. Она настолько погрузилась в свои пугающие мысли, что перестала замечать, что он делает. А теперь она села и изобразила зевок.
– Наверное, меня разбудил свет, – Алексис зарылась обратно под одеяло, чтобы вернуться к процессу переживания по поводу своей беды. Ничего хуже случиться с ней не могло.
– Тогда я выключу лампу. – Тео поднялся, и потянулся, и снова направился к постели. Но впервые за долгое время Алексис не хотела его рядом с собой. Ей еще о многом предстояло подумать, понять, как получилось, что она отдала сердце мужчине, которому оно не было нужно, – ни сейчас, ни потом.