Шура работала, Оленька училась, Ольга Николаевна всегда была рядом. Летом обязательно ездили на море, Виктор Ильич всегда дарил внучке на день рождения путевки. Оленька теперь ездила на у лицу Щусева чаще, познакомилась со своей маленькой сестричкой и была от нее в полном восторге. Скучала, когда они уезжали, рисовала для нее веселые картинки и передавала бабушке, чтобы та отправила. Лидия Борисовна с годами привязалась к Оленьке, и девочка отвечала ей тем же. А дедушку она любила всегда, потому что виделась с ним чаще и, наверно, чувствовала его любовь. Оленька росла спокойным, добрым ребенком, в школе ее хвалили, вообще с ней не было особых забот. Она охотно помогала по дому и любила крутиться возле мамы и бабушки, когда те готовили что-нибудь вкусное, училась… Внешне похожа была на Борьку – темноволосая, кареглазая, но характером пошла в ма ть и бабушку Олю. Такая же тихая, даже робкая, послушная, нежная… А Шуре хотелось, чтобы она была решительной, бойкой, веселой и даже немного легкомысленной, как Борька. Но Оленька была точно такой же, как она в детстве.
Так прошло несколько лет. В жизни Шуры ничего не менялось, и в 90-м году она отметила тридцатилетие. Гостей было много – родственники, сослуживцы, друзья… Вдвоем с мамой готовили накануне весь день. С продуктами было совсем плохо, в магазинах практически ничего, а на рынках такие цены, что не подступишься. Помог, как всегда, Виктор Ильич. Прислал Сережу с целой коробкой продуктов. От языка до рыбы холодного и горячего копчения, так что стол удивил гостей. Заехал ненадолго и сам с обычными белыми розами. Посидел, пошутил, посмеялся со всеми. Нелька, как всегда, развлекала публику остротами, соревнуясь с дядей Колей. Она недавно вернулась из Сирии, где муж проработал три года, и была изумлена переменами в Москве. Как жить? А кормить семью чем, сайрой? А сахар по талонам, это что? Шура пожимала плечами, ну живем же как-то… А увидев изобилие праздничного стола, Нелька воскликнула:
– Слушай, Лазарева, ну так и я согласна жить на Родине. Только где такие талоны отоваривают? Не иначе, как в буфетах ЦК? – и засмеялась, подмигнув Шуре. – Повезло тебе с родней!
А через год умер Виктор Ильич. У мер в рабочем кабинете через несколько дней после ужасных августовских событий. Внезапно, не болея, в один день… Сказали, кровоизлияние в мозг. Шла разборка с участниками ГКЧП, и его сердце не выдержало всех этих волнений. Ему было всего шестьдесят два года. Позвонил Сережа и сообщил Шуре страшную новость. Сказал, что завтра прилетит Борис, похороны послезавтра в десять, в ЦКБ, там, где прощались с тетей Надей. Ошеломленная Шура спросила, как Лидия Борисовна. Все время колют транквилизаторы, медсестра с ней. Приезжать не надо, там полно родни, а завтра Борис с Аллой приедут.