После свадьбы они уезжали на десять дней в Италию. Дмитрий Иванович хотел показать Шуре Рим, Флоренцию и Венецию. А после возвращения она и Оленька должны были переехать на Фрунзенскую набережную. Ночь перед поездкой Шурочка провела у Дмитрия Ивановича, и эта ночь не доставила ей радости. После Олега у нее был Миша, и хотя таких чувств он не вызывал, но все же близость с ним не была ей в тягость. Дмитрий Иванович нравился ей – как человек, как сильный, уверенный покровитель и защитник. Даже внешне он был очень симпатичен, стройный, хорошо одетый, энергичный… Вот только ложится с ним с постель не хотелось. Неужели нельзя обойтись без этого, ему ведь уже за шестьдесят? Хорошо бы просто жить рядом с ним, заботиться о нем. Она бы любила его, как родного, близкого человека… Но ее робкие мечты рушились каждую ночь. И больше всего она боялась, что Дмитрий Иванович заметит, что ей неприятна их близость, и обидится. Она только старалась в эти моменты не думать и не вспоминать об Олеге, потому что мысль о нем приводила ее в отчаяние. Поэтому Рим и Венеция хоть и ошеломили Шуру, но регулярные, хоть и недолгие ночные объятия мужа, сводили на нет все удовольствие от прекрасного отеля, от красивой ванны и мягкой кровати… Ей даже не хотелось после ужина в ресторане возвращаться в чудесный, уютный номер. Но во Флоренции они так уставали от ходьбы по музеям, что Дмитрий Иванович, пожелав ей спокойной ночи и поцеловав, отворачивался и засыпал. Шура вздохнула с облегчением, может быть, дальше в их отношениях наступит спокойствие?
После возвращения поселились на Фрунзенской. Оленька отнеслась к появлению отчима спокойно, была с ним вежлива и доброжелательна. От нового дома до школы совсем близко, поэтому она против переезда не возражала. У нее появилась своя комната, и Оленька была этим очень довольна.
Еще до отъезда Дмитрий Иванович заказал новую спальню. Старую мебель увезли, комнату оклеили светлыми обоями. Итальянская спальня оказалась какой-то чересчур красивой, сверкала дорогим глянцевым деревом, как в мексиканских сериалах про богатых. Кровать была широченной, и это обрадовало Шуру. Расставив мебель, она выбрала спокойную, простую ткань для гардин, чтобы сгладить итальянское великолепие. Дмитрий Иванович отобрал картины и рисунки из своей коллекции, и когда их развесили, комната стала прекрасной. Шура не была большим знатоком и плохо разбиралась в коммерческой ценности всего этого, но то, что рассказывал муж о судьбах художников, авторов работ, помогло ей по-новому смотреть на картины.