Шура училась в третьем классе, когда мама вышла замуж. Отчим поселился у них, и Шурина кушетка переехала на кухню. Она не понимала, зачем красивая, молодая мама вышла замуж за этого молчаливого, совершенно чужого человека. Отчим все делал по часам, по правилам, по расписанию. Даже в выходные или праздники он будил их в семь утра и заставлял Шуру дела ть зарядку. Никогда не шутил и не улыбался. Когда его не было дома, они с мамой смеялись и болтали, но с его приходом наступала тишина. Шурочка утыкалась в книгу или уроки. По воскресеньям отчим ездил в лес. Зимой катался на лыжах, а в остальное время ходил по маршрутам. Называлось это спортивным ориентированием, но Шура так никогда и не поняла, что это такое. Возвращался вечером, бросал в прихожей целый ворох грязной спортивной одежды, и мама Олечка весь вечер стирала в ванне своими красивыми, тонкими руками эти тяжелые вещи. Стиральные машины были тогда редкостью. Ей становилось жаль маму, она уже понимала, что та не слишком счастлива. В пятнадцать лет Шуре очень хотелось туфли на каблучке, как у всех подружек. Отчим возражал. Шпильки, потом губная помада, потом мальчики, – и что получится? Вот закончит школу, поступит в институт, тогда, пожалуйста… Но мама все же купила туфли, и Шурочка была счастлива. Отчим обиделся: с ним не считаются. Он хочет, как лучше, старается, все для них делает, а никто не ценит. Лоджию застеклил, телевизор купил, а благодарности никакой… Лоджию он действительно застеклил и утеплил. И теперь занимался там гимнастикой и йогой.
Когда Шура перешла в девятый класс, отчиму предложили трехкомнатную квартиру от работы. Он давно стоял на очереди. Они поехали смотреть, и мама вернулась в ужасе. Бирюлево, от метро еще сорок минут в переполненном автобусе. Как ездить на работу? А Шуре переходить в новую школу? Что там за школа, кто знает? Отчим был недоволен, на них не угодишь, прекрасная квартира, со временем будет метро… Начались ссоры, вернее он упрекал маму, а она виновато молчала. В конце концов решили, что семьи не получилось, и развелись. Отчим получил в Бирюлево однокомнатную квартиру и уехал. Дом сразу как-то ожил, и они с мамой повеселели. Можно теперь смеяться, шутить, спать по воскресеньям сколько хочешь, принимать гостей. Приходили подружки, приезжал дядя Коля со своей семьей. Он давно закончил институт, стал архитектором и жил не в комнате на Сретенке, а в трехкомнатной кооперативной квартире на проспекте Вернадского. Его дочка была на четыре года младше Шурочки, но она очень любила двоюродную сестричку. Дом наполнялся шумом и смехом. Мама с женой дяди К оли возились на кухне, а он устраивал всякие интересные игры. Придумывали шарады, рифмовали слова, рисовали с завязанными глазами какие-то простые предметы, а потом хохотал и, увидев, что получилось. Дядя Коля был шутник и мистификатор, его все любили. Но вот с отчимом у него отношения не сложились. У того напрочь отсутствовало чувство юмора, шуток он не понимал и обижался. Мама и Шурочка ездили в гости к дяде Коле без него. А сейчас всем стало хорошо.