«Ничего не случится, если я выпью чай здесь, а не там», – решила она и налила себе чашку чаю.
Посмотрев в окно, в утреннем свете она увидела разрушенную башню и улыбнулась, подумав о деньгах, полученных благодаря предусмотрительности отца.
– Уже недолго осталось… Скоро ты станешь такой же величественной, как раньше, – прошептала она, словно башня была живой и могла ее услышать.
Покончив с бутербродом и чаем, Новелла вернулась наверх.
«Нужно написать письмо доктору фон Гайдну», – напомнила она себе, направляясь к отцовскому кабинету.
Ее всегда охватывало чувство облегчения, как только она закрывала за собой дверь и погружалась в знакомый запах книг и кожи.
После ночи, проведенной в кресле, Новелла чувствовала себя разбитой, все суставы болели, но она внутренне собралась и села за стол писать письмо.
Когда письмо было готово наполовину, раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросила Новелла, пряча листок в ящик стола.
– Миссис Армитадж, миледи.
Не дожидаясь разрешения, миссис Армитадж открыла дверь и с недовольной миной встала перед Новеллой.
– К вам джентльмен, миледи… Сэр Эдвард Мортон.
«О боже! Я не успею привести себя в порядок, – подумала Новелла, заметив свое отражение в стеклянной дверце книжного шкафа. – Придется сэру Эдварду принимать меня такой, какая я есть».
По дороге в гостиную Новелла задумалась о том, что могло привести его в Краунли-холл, и только сейчас вспомнила, что обещала написать ему и сообщить, придет ли к нему в гости на следующий день.
«Совсем из головы вылетело», – подумала она, остановившись на секунду перед дверью.
Войдя в комнату, она вдруг почувствовала себя очень неловко и пожалела, что не сбегала наверх умыться или переодеться.
– Ах, леди Новелла. Надеюсь, я не помешал вам, явившись в столь ранний час?
– Я, наверное, выгляжу как пугало, – промолвила Новелла, стараясь не избегать пристального взора сэра Эдварда.
И только когда их взгляды встретились, она заметила, что у него глаза очень необычного зеленовато-серого цвета. Она так в них засмотрелась, что даже не услышала, что он ей говорил.
– Леди Новелла? – окликнул он ее.
– О, простите, сэр Эдвард. Что вы сказали?
– Я сказал, что после нашей встречи я не мог думать ни о чем, кроме ваших слов о том, как вам хочется снова увидеть Саламандера, поэтому я пришел сюда убедиться, что вы верите в искренность моего приглашения. Мы, кажется, договорились на среду? Это завтра. Не соблаговолите ли ответить согласием? Прошу вас, леди Новелла. Я чувствую, что должен искупить вину перед вами.
От его взгляда – такого глубокого, такого выразительного – у нее по коже пробежали мурашки.