Поникшая, она медленно побрела обратно в комнату графини.
Когда она вошла, открывшаяся ей картина разбила ее сердце и заставила громко вскрикнуть:
– Нет! Мама!
Ибо она увидела, что сестра Шанкс накрывает лицо матери простыней.
– Нет! Нет! – обливаясь слезами, промолвила Новелла.
– Простите, миледи… Я не знаю, где комната лорда Бактона, поэтому не могла сходить позвать вас. Все случилось очень быстро и мирно. Она просто вздохнула и отошла.
Новелла опустилась на колени рядом с кроватью матери и прижалась последний раз к милой руке.
– Ах, мама, – рыдала она, – меня не было с вами в последнюю минуту.
– Миледи, прошу вас, не корите себя. Никто не мог предугадать, когда придет время, – принялась успокаивать ее сиделка.
– Но умереть, когда меня не было рядом… Меня не было, когда папа покинул нас, и теперь опять! Я плохая, плохая дочь! Я не должна была уходить.
Сиделка тихонько выскользнула из комнаты, оставив Новеллу наедине с матерью.
– Теперь хотя бы вы встретитесь с милым папой, – прошептала Новелла, открыв лицо графини для последнего прощания. – Там, на небесах, вы снова будете вместе. Ах, это настоящее блаженство!
На мгновение Новелла почти даже позавидовала матери, и у нее возникло желание уйти с ней.
– Но я должна продолжать жить, – с твердой уверенностью сказала она себе. – Я нужна Краунли-холлу.
* * *
На следующее утро Краунли-холл проснулся с первыми лучами солнца. После того как сестру Шанкс сменила миссис Армитадж, сначала Лили, а потом Чарльз пришли проститься с графиней.
Чарльз оседлал Саламандера и, спросив разрешения у Новеллы, поскакал за доктором Джоунсом.
Новелла оставалась в комнате матери, пока не приехал доктор.
Дожидаясь, она постоянно думала о сэре Эдварде. Послать ли ему записку? Нет, решила она, это может подождать.
«Кто теперь обо мне позаботится? – размышляла она, созерцая умиротворенный лик матери. – Теперь я совсем одна на всем белом свете».
Тут ей вспомнилось, какое выражение появилось на лице сэра Эдварда, когда они расставались, и что-то глубоко внутри подсказало ей, что она не одна.
Но даже внутреннему голосу она отказывалась верить.
«Не нужно рассчитывать на него, – подумала она, услышав, как перед домом остановилась карета. – Это неразумно».
Но и забыть о нем она не могла.
Подойдя к окну, она увидела, как Чарльз соскочил с Саламандера и помог доктору Джоунсу выйти из кареты.
Напряженно сдвинув брови, доктор направился в Краунли-холл.
– Как будто только вчера я готовил в последний путь вашего отца, – сказал он, поднимаясь вслед за Новеллой наверх, в комнату графини.