К моему удивлению, она порылась в сумке и достала из нее потрепанный учебник по математике. Открыв его на странице с закладкой, она сказала:
– Я, наверное, очень глупая, но все равно не могу понять, почему х здесь равен…
В этот момент меня отвлекла проезжающая мимо машина. На пассажирском сиденье я заметил молодую девушку, которая бросила в нашу сторону быстрый взгляд. Она была очень похожа на мою любимую ученицу Лору Маркс. Я представил, что она подумала, увидев своего учителя, стоящего в дверях с бутылкой пива перед ученицей из математического кружка. Должно быть, соседи тоже прильнули к окнам и наблюдают за нами сквозь занавески. Боже! Нужно было пригласить ее внутрь, а не устраивать бесплатное шоу на улице на потеху окружающим.
– Заходи, – хмуро бросил я Дарси, пообещав себе, что быстро объясню ей правило, а потом выпровожу через заднюю дверь.
Она вошла за мной в гостиную, и я жестом предложил ей присесть на диван. В джинсах и футболке она выглядела старше, чем в школьной форме. Дарси вела себя уверенно, и ее, казалось, ничуть не смущал тот факт, что она пришла к взрослому мужчине домой в субботу вечером.
– Мне нравится ваш дом, – сказала она, что меня удивило, потому что я не мог понять, что может нравиться в этом унылом месте.
Сначала я подумал, что она смеется надо мной, но потом понял, что подросткам любой дом, который не принадлежит их родителям или друзьям родителей, кажется классным. Я не знал, как в этом смысле воспринимаются учителя математики, но подозревал, что ценят их невысоко. Похоже, мне явно начинало везти. Повернув голову в сторону магнитофона, Дарси спросила:
– Что это играет?
Я откашлялся.
– «The Smiths».
Она явно не знала, кто это.
– У них есть песня «The Queen is Dead?». Солиста зовут Моррисси, – подсказал я.
Она нахмурилась.
– Это тот парень из «Негодников»?
То, что она спутала Стивена Моррисси с Нилом Моррисси, выглядело так мило, что я решил, будто это самая забавная вещь из тех, что я слышал за год. Хотя нет. Самой забавной вещью в этом году был рассказ Джоша о том, как он сломал руку прошлым летом. Он утверждал, что причиной перелома был не любовный треугольник, как он ранее утверждал, а плохой результат, который он получил на игровом автомате, много выпитого пива и мысль, что автомат извинится, если по нему треснуть кулаком.
Я улыбнулся.
– Нет. Они похожи, но это другой человек.
Дарси улыбнулась мне в ответ.
– Ну, мне нравится. Под такую музыку можно расслабляться.
«Ладно, давай дальше, Лэндли».
– Так как ты узнала, где я живу, Дарси?
Она нахмурилась.