Я уверенно вошел в здание школы, готовый к любым насмешкам и нападкам, и уже придумал отговорку на случай, если мне начнут предъявлять обвинения. Я скажу, что она влюбилась в меня и все выдумала.
«Как жалко, мистер Лэндли».
Да, жалко, но необходимо. Я всегда мог извиниться и как-то загладить вину. Но как-нибудь потом. Когда она поступит в университет, например. А сейчас я думал лишь о том, чтобы минимизировать ущерб.
Но хитрый план, который казался таким удачным в воскресенье дома, когда я лежал на диване, попивая светлое пиво, теперь не придавал мне ни малейшей уверенности. А что, если она сможет описать мою гостиную? Что, если кто-то видел, как она входила в мой дом? Что, если она украла что-то из моей кухни? Какой-нибудь сувенир, который станет неопровержимым доказательством моей вины.
Какой же я идиот! У нее было столько улик.
– Доброе утро, мистер Лэндли! – Стив Роббинс крепко хлопнул меня по спине, когда я вошел в учительскую.
Я так и не собрался указать ему на эту дурацкую привычку. Как учитель информатики, Стив по непонятной причине любил носит футболку с изображением персонажей сериала «Красный карлик», джинсы и пару ярко-белых кроссовок. Он преградил мне дорогу, слегка согнув ноги в коленях, словно мы собирались бороться, что было неправдой.
– Только три слова, – сказал он, разведя руки в стороны ладонями вниз, словно собираясь перерубить голыми руками полено, как настоящий каратист. – «Золотой глаз». Чудесно.
Вдохнув запах дрянного кофе, я обвел кабинет взглядом. Похоже, никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Даже Соня Лэрд не смотрела в мою сторону, оживленно обсуждая что-то с Карен Уэкс. Это все, что мне нужно было знать. Если бы Соня узнала, что я целовался с пятнадцатилетней девочкой, она бы караулила меня за дверью с мясницким ножом.
Облегчение, которое я почувствовал, было похоже на бокал ледяного пива после длинного жаркого рабочего дня, который я провел, объясняя дроби девочкам, едва освоившим таблицу умножения.
– Правда? – ответил я, похлопав его по плечу, и направился к чайнику.
Мне требовалась пара чашек кофе, каким бы ужасным он ни был, чтобы прожить это утро.
– Броснан не хуже Коннери. Почему ты не пришел, чувак? Тебе бы понравилось.
Я нахмурился. Стив не знал, что у меня произошло с Соней, да и излишней деликатностью он не страдал. Я решил замять тему.
– Да голова разболелась.
– Господи! Ты говоришь, как моя девушка.
Мы оба знали, что у Стива нет девушки, но в понедельник утром подобные подробности никому не интересны. Я сварил нам кофе – какой же он ужасный! – уселся на любимый стул возле окна и, не снимая любимой куртки с воротником из овечьей кожи, вытянул ноги, ожидая начала собрания. Сегодня я надел ковбойские сапоги. Не знаю зачем. Наверное, на удачу. Слева от себя я заметил Билла Тейлора. Он держал карманные часы за цепочку, раскачивая их, словно зловещий маятник.