Во вторник она получила от него короткое сообщение:
Прости. Я скоро позвоню.
И еще одно вчера:
Сумасшедшая неделя, правда. Прости, Дарс.
Больше они не общались. Теперь она снова не понимала, что делать. Дарси не знала, забыл ли он о планах на сегодня. Ей хотелось приехать к нему или позвонить, но она не знала, когда из Бирмингема возвращается Иззи.
Иззи… Мэдисон… Днем, когда рядом не оказывалось Джастина и бокала с вином, было намного сложнее игнорировать их существование.
Дарси протянула руку и рассеянно почесала Кляксу за ухом, глядя на небо и слушая, что Алекс Салмонд рассказывает про фискальную стабильность в независимой Шотландии, что, судя по тому, как часто Джон Хамфрис его перебивал, было для него серьезным интеллектуальным вызовом. Она не услышала, как перед коттеджем остановилась машина.
Лишь когда Клякса начал волноваться, сбив ее чашку с кофе, Дарси встала и, щурясь от яркого солнца, обернулась. Джастин стоял возле задней двери. Он был в солнцезащитных очках, потертых джинсах, шлепанцах и футболке с изображением старой рекламы досок для серфинга в Малибу.
– Привет, – поздоровался он и присел на корточки, чтобы погладить Кляксу, который радостно поспешил к нему. – Привет, малыш.
Дарси смотрела на Джастина, чувствуя, как сердце быстро стучит в груди, и радуясь, что он не забыл о ней. Внезапно она поняла, что практически раздета. На ней был тонкий топик и коротенькие шортики. Бо́льшую часть правого бедра покрывал ярко-желтый отвратительный синяк.
– Привет, – ответила она.
Ее соски затвердели. Это было нехорошо.
– Подожди там, – попросила она. – Дай мне две минуты.
Войдя в дом, она надела халат, брызнула на себя немного дезодоранта и причесалась. Потом взяла кофе и вышла.
Джастин сидел на ступеньке и гладил живот Кляксы, разлегшегося на солнышке.
– Как нога? – озабоченно спросил он, когда Дарси подошла.
Она улыбнулась.
– Все в порядке. Синяк сходит, представляешь?
Кофейник был еще наполовину полон. Она налила в обе чашки и протянула одну Джастину.
– Неужели?
Он удивленно посмотрел на Дарси.
Хотя за семнадцать лет регулярного пользования рисунок почти смылся, оставив странный контур пастельных тонов, слово «Венеция» все еще было видно. Дарси кивнула и улыбнулась.
– Мой любимый кофейник. У него удобная ручка.
Джастин рассмеялся.
– Приятно слышать. Я рад, что он пригодился.
Дарси улыбнулась и села рядом с Джастином. Две ярко-синие стрекозы пролетели у них перед носом в поисках воды и места для отдыха.
– Боже, как чудесно… – произнес Джастин, вдыхая ароматы и наслаждаясь видом ее запущенного сада. – У тебя тут много чего растет.